меня с ног до головы и закончил: – Не на работе. У тебя же бывают выходные, лисичка?

– Случаются. – Кивнула я. – Но мне есть с кем их провести. Извините, ньер, я несвободна, – попыталась установить границы.

– Понял, но не отстану. Слишком сильно вы меня зацепили, ньера.

Я едва не присвистнула, но сдержалась. С чего это он меня ньерой зовет? Польстить решил? Или думает, что этого достаточно, чтобы девушка растаяла?

– Что вы, ньер! Я никакая не ньера! Обычная соха. Не обессудьте.

Говорила я это так, что поверить мне было невозможно. Да я и не сильно старалась.

– Нет-нет! Тебе меня не провести! Я таких сох, как ты, и не встречал никогда. Только послушай, как ты говоришь. А твои руки! Ты видела свои руки, лисичка? Может, поделишься, какое у тебя задание?

– У вас, – поправила его я.

– У вас! – с придыханием повторил брюнет, обжигая меня взглядом.

Блондин только хмыкнул.

– Что, Зонко? Эта игра меня так будоражит! А тебя, милая? – обратился он неожиданно ко мне.

Вот что ему ответить? Сказать, что меня тошнит и корежит от его флирта?

– Как можно, ньер! Это же тайное задание. Меня за такое по головке не погладят.

– А мы никому не расскажем, правда, Зонко?

Брюнет снова обратился за поддержкой к другу. Блондинчик охотно вступил в игру, изобразив, как закрывает рот на замок и выкидывает ключ.

Оба были мне отвратительны, но, по крайней мере, общались пока довольно уважительно. То есть не оскорбляли и не приставали. Может, просто посидят и уйдут? Но вот надолго ли оставят в покое? Что, если повадятся таскаться в нашу таверну, пытаясь уломать меня на свидание? Я мысленно взвыла.

Рука брюнета вдруг накрыла мою ладонь.

– Ну так что? Поделитесь секретом, ньера? Нам ужасно интересно!

Я убрала руку и, сделав вид, что проверяю, не подслушивает ли кто за дверью кабинета, сообщила то, что от них же и узнала еще днем:

– Слышали, что у драклорда украли нечто ценное?

– Доходили слухи, – подтвердил Зонко неуверенно, и при этом покосился на друга.

– Ну вот! Значит, дело такое: мы ищем пособницу нирфов, а может, и нирфеатку. Как найдем, поймем точно. Понимаете? Так что никому ни слова, и… Пожалуйста, не мешайте мне работать, ладно? – Я обворожительно улыбнулась одними губами. Мой взгляд при этом оставался холодным. – Ой, кажется, там ваше мясо приготовилось. Мне пора!

Я поспешила ретироваться из кабинета. Оттуда я направилась прямиком в каморку при кухне, застав там Ланку.

– Конор, я на одну минутку! Повязку поправлю и в зал! – сообщила она, не оборачиваясь.

– Ланка, это я! – успокоила я подругу.

А сама прижалась к стене, обнимая разнос, точно родной. Разговор с мажорами мне дался не так легко, как я демонстрировала, и теперь меня слегка потряхивало.

– Как ты? Они тебя обидели? – Заметила мое состояние Ланка.

– Нет. Все нормально. Кажется, я нашла с ними общий язык. По крайней мере, таверну сегодня не разнесут и, надеюсь, все-таки заплатят.

– Слава Дракону Прародителю! – Ланка воздела глаза к потолку. – А то Конор пригласил себе помощника, чтобы успевать на всех готовить, и ему тоже нужно будет заплатить. А я тут потихоньку хромаю по залу. Но вроде справляюсь. Твоя мазь хорошо действует.

– Поняла. Ты тогда посиди, а я посмотрю, не надо ли кому чего, пока заказ для ньеров готовится.

Я успела дважды отнести заказы по залу, подменяя Ланку, и убрать три столика, прежде чем пришло время возвращаться в кабинет. Когда я принесла огромное блюдо с парующим мясом, ньеры мирно обсуждали ситуацию в Шаротте.

– Все выходы из города под наблюдением стражи. Об этом отца просил сам Кулстоун, – сообщил Зонко.

– Странно, что барьером не закрыли. Толку больше было бы, как по мне, – со знанием дела высказался Аурель.

– Может, спугнуть не хотят? А то увидит беглянка барьер и заляжет на дно. Ищи ее потом… – ответил сынок мэра.

– Как думаешь, что с ней будет, когда поймают? – спросил брюнет. – Тоже в клетку посадят?

– В клетку… Отец страшно не любит, этот бардак на площади. Эти клетки… Они действуют ему на нервы и портят вид на фонтан. Да и люди… Эти ублюдки, когда приходят посмотреть, страшно мусорят. Бросают всякое дерьмо… А ты знаешь, как мой предок уважает порядок?

– Говоришь, клетка на площади портит вид? – Брюнет рассмеялся.

– Что я смешного сказал, Аурель? – возмутился Зонко. – Или, может, тебе она нравится?

– Ты же знаешь, я куда больше люблю женщин, прикованных к постели, чем тех, что сидят в клетках, – примирительно откликнулся брюнет. – А таких, как та несчастная, я лучше бы сразу казнил. Те, кто такое зрелище любит, приходили бы посмотреть.

– И ты бы пошел? – задал провокационный вопрос Зонко.

– Почему бы и нет? – вставил после паузы его порочный дружок.

– Тогда выспись сегодня хорошенько. Казнь состоится завтра утром. Как тебе?

Его друг ничего не ответил, вместо этого раздался какой-то глухой звук

Мне стало слишком тяжело держать поднос, да и подозрительно мое стояние у кабинета выглядело. Посетители в зале, могут все не так понять.

Мысленно вздохнув, я набралась решимости и вошла внутрь.

– Ваш заказ, ньеры.

Опустить тяжеленный разнос на стол помешал торчащий в столешнице кинжал. Бросалась в глаза красивая рукоять из белого с прожилками камня, инкрустированная алыми, точно капли крови, рубинами. Настоящее произведение искусства!

Вот только любоваться на него мне было не с руки. Еще немного, и случится беда.

– Уберите оружие, ньеры, или мне придется поставить ваш заказ прямо на пол. У меня руки устали! – предупредила я строго.

Подействовало. Оба молодых человека тут же бросились, торопливо вытаскивать кинжал, в итоге столкнулись. Возникла сумятица. И наконец брюнет все-таки справился, и выдернул глубоко засевший клинок.

Глядя на оставшееся от него глубокое отверстие, я неодобрительно покачала головой.

– Мы возместим ущерб! – тут же пообещал Зонко.

Аурель только хмыкнул и смахнул кинжал со стола прямо мне под ноги. Я едва удержалась, чтобы не отскочить с визгом. Наверное, лишь страх уронить поднос себе на ноги и обжечься горячим жиром приковал меня к месту. Но со стороны выглядело так, словно я совершенно не испугалась. К счастью, кинжал пролетел мимо.

– Ньеры, будьте осторожнее, обращаясь с оружием, иначе мне придется его отобрать! – пригрозила я все тем же спокойным тоном и наконец избавилась от осточертевшего подноса.

Кинжал я и не подумала поднять, а проходя мимо, не удержалась и пинком отправила в дальний угол кабинета, где стояла какая-то лавка, покрытая дорожкой ручной работы. Пускай сами корячатся и ползают на четвереньках. Им