– Я не знаю, что там произошло, и почему она ударила эту девочку. – Майкл бросает на меня короткий взгляд. – Знаешь, я пока что не совсем понимаю, как это делать – воспитывать ребенка, но это сложно. Иногда я чувствую… – он замолкает, крепче вцепившись в руль.

– Чувствуешь что? – тихо спрашиваю я.

Он жмет плечом:

– Что не сплавляюсь. Что в итоге просто облажаюсь по-крупному.

Его голос звучит сдавленно, так, будто ему физически тяжело об этом говорить. Но думаю, он слишком строг к себе. Я знаю родителей, которые хуже справляются со своими обязанностями.

– Возможно, что и облажаешься, – чуть подумав, соглашаюсь я. – Или нет – может, ты все сделаешь правильно, и однажды Джули скажет тебе об этом. Ты не можешь знать этого сейчас, но ты можешь делать все, что в твоих силах для этого ребенка.

Майкл ничего не отвечает, но я вижу, что мои слова заставляют его задуматься. Я же смотрю в окно, на деревья, которые уже стали сбрасывать пожелтевшие листья.

Остаток дороги мы проезжаем в тишине. Майкл паркуется на школьной стоянке для посетителей и мы направляемся в здание, где расположена администрация. Я помню эту школу, потому что сама здесь училась.

Джули сидит в офисе директора. Ее худенькие плечи поникли, она смотрит вниз и болтает ногами, которые не достают до пола. Увидев Майкла, Джули тяжело вздыхает, но заметив меня позади него, слабо улыбается.

Я взмахиваю рукой в качестве своей поддержки ей.

– Джи, ты как? – Майкл опускается перед ней на корточки, осматривая ее с взволнованным видом.

Кроме порванной футболки ничего вроде бы не пострадало.

– Нормально, – бурчит она.

– Вы мистер Холт, дядя Джули? – осведомляется женщина за стойкой – похоже, секретарша директора.

Майкл поднимается, обернувшись к ней.

– Да, вы мне звонили.

– Директор Гриффин скоро вас примет. Пока можете присесть. – Она ручкой указывает на стулья у стены.

Мы с Майклом садимся по обе стороны от Джули, и я мысленно ставлю ему плюс за то, что он не стал тут же забрасывать ее вопросами.

– Мистер Холт, – высокая, подтянутая женщина средних лет появляется в дверях кабинета, – проходите.

Когда он уходит и мы с Джули остаемся одни (не считая дамочки за стойкой), я легонько толкаю кеду девочки своей кроссовкой.

– Как дела? – шепчу я.

Джули поднимает на меня глубоко-тоскливый взгляд.

– Не очень, – честно признается она.

– Хочешь рассказать, что случилось? – предлагаю я.

Джули морщит лоб, колеблясь. Потом пожимает плечом.

– Я ударила Морган Росс. – Она глубоко вздыхает, будто весь груз того, что она сделала, давит на нее.

– Должно быть, у тебя была веская причина для этого.

Джули с сомнением смотрит на меня. Наверное, она ожидала немного другой реакции на свое признание.

– Разве ты не должна сказать, что драться – плохо, особенно девочкам? – Она озадачено сводит брови вместе.

– Ну, я считаю, что это чушь. Иногда обстоятельства вынуждают нас драться, и другого выхода нет. И чем это девочки отличаются от мальчиков? Разве только умом и красотой. – Я подмигиваю ей, слегка толкнув плечом.

Джули прыскает от смеха, чем зарабатывает строгий взгляд от секретарши. Мы с Джули понимающе переглядываемся, заговорщицки друг другу улыбнувшись.

– Так что вытворила эта Морган Росс? – с притворным гневом спрашиваю я, и ее лицо опять мрачнеет.

– Она сказала, что я уродка, поэтому мои родители предпочли умереть, только бы не стыдиться меня, – негромко бормочет она, уткнувшись взглядом в свои нервно сцепленные руки.

Я резко втягиваю в себя воздух; мое сердце болезненно сжимается. Я знала таких «морган росс», наверное, они встречаются в каждой школе. Маленькие, злобные сучки, из которых вырастают такие же паршивые взрослые.

– Это тот случай, когда ты все сделала правильно. Надеюсь, ей было больно. Я бы тоже врезала этой Морган.

Теперь я удостаиваюсь недовольного взгляда от секретарши, но отвечаю ей вызывающим взглядом. Пусть скажет мне, если ее что-то не устраивает.

– Правда? – Джули смотрит на меня с надеждой и робкой радостью.

– А то! Даже не сомневайся. Теперь она будет знать, что с тобой опасно связываться.

– Я хорошо ей врезала, – расплывается в улыбке Джули.

Я окидываю ее взглядом, полным гордости.

– Ты крутая. А еще знаешь, что? – Я склоняюсь к ней, и, понизив голос, заглядываю в глаза.

– Что?

– Ты очень красивая. Ты самая красивая десятилетняя девочка, которую я знаю.

Джули недоверчиво качает головой.

– Не правда.

– Самая настоящая правда, Джулз, – заверяю я. – Не веришь мне? Я не лгу.

Джули смущается, ее щеки розовеют. Я протягиваю руку и глажу ее по плечу, а затем мое сердце становится одной бесформенной массой, потому что Джули прислоняется ко мне и кладет голову на мое плечо. Есть что-то такое в этом ребенке, что полностью покорило меня.

Внезапно дверь офиса распахивается, впуская Еву Пирсон. Появление этой женщины нарушает нашу идиллию.

– Джули! Детка, что случилось?! – бросается к внучке Ева. – Почему мне звонят из школы и говорят, что ты ударила какую-то девочку? А она что тут делает?! – Ева останавливается как вкопанная, уставившись на меня.

– Простите, вы миссис Пирсон?

Секретарша выходит из-за стойки, обращаясь к Еве.

Бабушка Джули продолжает шуметь, чем привлекает внимание директрисы. Она выходит и приглашает Еву в кабинет. Когда бабуля Пирсон с возмущениями скрывается в соседней комнате, Джули с несчастным видом сползает на стуле.

Ну, здесь даже я не знаю, как ее подбодрить.

* * *

– Джули поедет ко мне. Я ее забираю, – заявляет Ева, когда мы выходим на улицу. При этом она бросает на меня недовольный взгляд, хотя я и держусь позади Майкла, помалкивая.

Чем я заслужила такую неприязнь этой женщины? Неужели только лишь тем, как выгляжу?

– Нет, Джули поедет домой, – спокойно, но безапелляционно возражает Майкл.

– Будет лучше, если Джули останется у меня, – настаивает Ева.

– Джули едет домой, Ева. – Тон у Майкла холодный и жесткий. – Она останется у тебя на выходных.

Ева не согласна, но больше не спорит, поджав губы. Пока они с Майклом состязаются, Джули держится возле меня и выглядит как самый несчастный человек на планете. Я касаюсь своей обувью ее кеда и подмигиваю ей, желая хоть немного подбодрить.