Но увидев ее на своей кухне… моя растерянность сменилась злостью, а потом и страхом. Я был зол на себя, на нее и на отца. Если бы отец не настаивал на своем и не втянул во все это мать, то многих вещей можно бы было избежать. Столько времени мы не общались с матерью из — за того, что каждый наделал много ошибок. И Вероника права, мы должны поговорить с матерью! Именно поэтому после ужина я пригласил мать в кабинет.

Просить прощения за слова, сказанные мной, я не собирался, ведь тогда они имели смысл, и я не сожалел о них ни капли. Я жалел лишь о том, что не виделся с ней столько времени, а еще жалел, что запретил ей даже звонить. И именно это, наверное, так повлияло на мать.

По матери было видно, что она волнуется и переживает. Если честно, я тоже переживал. Знал бы кто, чего мне стоило усидеть на месте! А так хотелось пойти обнять ее и сказать, что все будет нормально, что все старые обиды теперь позади. Но лгать я не хотел, поэтому оставался сидеть в кресле, глядя на мать.

Некоторое время она сидела и молчала, лишь пристально, не отводя взгляда, рассматривала меня. Как будто изучала меня заново, запоминала, сравнивала с прошлым мной.

— А ты очень сильно стал похож на отца, — сказала она вдруг.

Чего я не ожидал сейчас от нее, так это сравнения со своим отцом! Мне не хотелось тревожить его память. Пусть он и поступил плохо, но это не стоит обсуждать сейчас. Мы все наделали много ошибок, и то, что случилось… к этому все приложили свою руку. И я виноват не меньше отца с матерью!

— Давай не будем о нем? — попросил ее я.

Но мать меня как будто не слышала. Она сидела здесь, а мысленно, воспоминаниями, была где — то очень далеко. Мама говорила неспешно и тихо, она рассказала мне историю своей молодости. Рассказала про свой глупый поступок, о котором потом жалела всю жизнь. Поступок, который отец ей так и не простил. Она рассказала мне то, от чего у меня волосы встали дыбом. И действия отца теперь в какой — то мере стали для меня более понятными.

— Я была молодая, глупая и безумно влюбленная в Мишу. Он был самым красивым и популярным парнем. За ним толпами бегали лучшие красавицы! — она хмыкнула. — А я мало того, что была младше на несколько лет, так еще и не очень красива! Кто его уровня, будучи в трезвом уме, обратит внимание на такую средненькую девушку? — и мать усмехнулась. — В тот день был выпускной, вся наша группа собралась в особняке одного из дружков Михаила. Как ты понимаешь, трезвых там было мало! Не считая меня, еще парочка ботаников, но те недолго пробыли там, еще до полуночи они покинули вечеринку. Я же сидела там до последнего! Следила за Мишей… — она грустно улыбнулась. — Знаю, выглядело это жалко, но тогда я думала иначе! — сказала она. — Когда Михаил поднялся наверх, он еле держался на ногах. Недолго думая, я последовала за ним следом. Очень глупо… Я не буду рассказывать, что было дальше, ты и сам понимаешь, — проговорила она. — Скажу только одно. Когда утром он обнаружил меня в постели рядом с собой, он был совсем этому не рад! Тогда, накричав на меня, он выгнал меня прочь. А когда, спустя некоторое время, я объявилась и заявила ему, что беременна, он, лишь посмеявшись мне в лицо, послал искать другого "лоха", на которого можно повесить чужого ребенка. Ты знаешь, какой у него был в молодости характер? — спросила она у меня. — Хотя, откуда… — сама себе ответила она. — Я тогда долго не знала, как мне быть. Ходила как неприкаянная, все искала выход… пока мое положение не стало очевидным для родителей. Они тогда такой скандал устроили! Сначала дома, потом у родителей Михаила… Но своего я добилась. Михаил все же женился на мне! — усмехнулась она. — Да, мы не жили некоторое время вместе. Да, много времени понадобилось, чтобы найти общий язык. Он тогда даже сам накопил денег и провел тест на отцовство. Он не верил до последнего, что является твоим отцом! Но стоило ему только получить доказательство, как Миша изменился, сильно. Нет, со мной он еще много лет нормально не общался, пока просто не привык. А вот тебя… он готов был любого порвать за тебя! — сказала мать. — Теперь ты должен понимать мотивы отца. Он боялся. Боялся, что и тебя хотят привязать к себе ребенком. Ты даже не представляешь, каково это, любить только в одну сторону, когда не получаешь любовь и ласку в ответ. Когда на тебя смотрят как на злейшего врага.

В кабинете ненадолго повисла тишина.

Да, теперь я понимаю мотивы отца, но это все равно его не оправдывает. Он мог поинтересоваться моим мнением, узнать, как в реальности обстоят дела, но он решил действовать чисто из своих соображений, думая, что поступает правильно, хотя на деле его поступок был ничуть не лучше маминого.

— Ты не подумай ничего, — проговорила она. — Я рассказала тебе это, чтобы загладить перед Мишей вину. Я знаю, что ты в обиде на нас обоих. Только я хочу, чтобы ты знал, он любил тебя всем сердцем! Несмотря на то, что я навязала ему нас, он любил тебя, — грустно улыбнулась она.

Я не стал ничего на это ей говорить. А что можно сказать по этому поводу? Да, я знал, что отец меня любил, хоть он и не всегда показывал это. А вот то, что сделала мать в свое время… пока это не укладывалось в моей голове. Всегда тихая и милая, она знала, как и когда приласкать и утешить. Я видел отношения родителей и по ним нельзя было сказать, что когда — то давно мать навязала себя отцу.

— Ты знаешь… Я понимаю твое решение не общаться со мной! Всегда легче отказаться, чем простить. Твой отец ведь не простил, — сказала мать. — Я пойму, если ты и сейчас меня прогонишь. Только прошу тебя, дай пару дней побыть с твоими детьми! Только пара дней с внуками. Пожалуйста! А потом, если захочешь, я уеду и больше не буду появляться в вашей жизни, — выпалила она.

Задумчиво глядя на мать, я понял, что если ее прогоню — сейчас, или потом… то больше не увижу ее никогда. А терять мать я не хочу! Не готов я к такому.

— Знаешь, Вероника сказала, что детям нужна бабушка, — сказал я задумчиво. — И ведь она в очередной раз права!

Даже не знаю, как начать этот разговор с Вероникой. Боюсь представить ее реакцию, когда она узнает об этом письме. У меня даже возникала мысль ничего не говорить ей. Но ведь мы пообещали, что больше никаких тайн друг от друга. Да и такое трудно будет скрыть!

Уже несколько дней я хожу сам не свой, не зная, какие подобрать слова для начала разговора. Но от Вероники никогда ничего не скроешь!

Уже был поздний вечер, и все домочадцы отдыхали по своим комнатам. А я засиделся в кабинете, переписываясь со своими адвокатами, спрашивая их мнение о сложившиеся ситуации. Я не услышал, как она вошла. И поэтому вздрогнул, когда ее такие нежные руки обняли меня со спины. Она засунула свой любопытный носик в экран компьютера, но не увидела там для себя ничего интересного. К счастью, я уже все вопросы успел решить, а на экране находилась статистика доходов моей фирмы. Вероника обошла кресло и села мне на колени, оставив легкий поцелуй у меня на губах, после чего спросила:

— Дим, что происходит? Ты вот уже несколько дней ходишь сам не свой. Это касается нас?

Ее голос был мягким, нежным, но в то же время в нем чувствовались нервные нотки. Неужели она все эти дни думала, что проблема в них? И сейчас она с нежностью и затаенным страхом смотрит на меня. И я своей нерешительностью дал ей повод думать, что они мне стали не нужны? Если это так, то я полный кретин!