наконец сбросили проклятых преследователей. Те проявили малодушие, свойственное всем конфедератам, и не посмели преследовать нас в этом ледяном лабиринте. Мой план закономерно оказался успешным. Теперь нам остаётся только вырваться из ледяного плена (вопрос времени) и слава о капитане, который смог увести свой корабль от ищеек адмиралтейства, немедленно разлетится по семи морям…

День 64.

Как же медленно работают эти плебеи… Иной раз у меня возникает желание спуститься вниз и начать хлестать их плетью, чтобы они быстрее рубили этот проклятый лёд. Ещё и Дэвид постоянно докучает мне с припасами, которых у нас якобы «не хватает». Сегодня я заявил ему, что, если так, пускай матросы меньше едят. Если холод не может служить для них достаточной мотивацией, чтобы они скорее прорубились через лёд, пускай это сделает голод. После этого Дэвид заикнулся про бунтарские настроение, но ведь это же смешно! Чернь никогда не посмеет восстать против своего господина. А если кто и попробует проявить свой «бунтарский дух», я немедленно прикажу сбросить его в море.

Если мы наконец пробьёмся через этот проклятый лёд… Ох, как же мне всё надоело… Нужно немедленно вызвать Хризантему!

День 79.

Мне не нравится, как матросы на меня смотрят. Они постоянно шепчутся у меня за спиной. Неужели эти плебеи действительно вознамерились устроить бунд? Нет, это невозможно. Просто невозможно. Может, мне просто кажется?..

24. хризантема

День 82.

Сегодня кто-то пытался пробраться в мою каюту посреди ночи. Я слышал, как они дёргают мою дверь. Когда утром я потребовал объяснений и обещал устроить порку нарушителю, мне никто не ответил. Но все они посмотрели на меня так, что…

Мне нужно зарядить пистолет.

…

…

…

На этом записи обрывались.

Я снова подобрал и проверил пистолет — заряжен. Тогда я закрыл книжку, со скрипом откинулся на спину стула и стал размышлять.

…В этот раз я оказался в довольно скверном положении. Причём хозяин тела (обширное у него, конечно, хозяйства) которым я завладел, сам же в него себя и загнал.

Насколько я могу судить, он был дворянином, который погряз в долгах и не нашёл более разумного выхода из положения, чем сбежать с остатками своего имущества и стать пиратом. Причём делая первые шаги своей новой жизни под чёрным флагом, он совершил вообще все возможные ошибки…

Я потер своими толстыми, как сардельки, пальцами глаза, повернулся на стуле, что потребовало от меня определённых усилий, и посмотрел на книжную полку возле правой стены капитанской каюты.

Уже давно я придумал для себя правило: по прибытию в новый мир стараться как можно подробнее изучить, что он, собственно, собой представляет. Подойдя к полочке, я стал водить пальцем по книжным корешкам и читать названия. Вскоре на мои губы выступила улыбка. Библиотека моего предшественника была сугубо декоративной, а потому содержала сочинения на самую разную тематику, начиная от истории мореплавания и закачивая школьным учебником географии.

Я уже подбирал книжку, с которой проще всего будет начать изучение этого мира, когда заметил странную вещь… Почти все книги были покрыты тонким слоем пыли — «почти». Едва ли не единственным исключением была «Биография семейства Фердинанд». Я достал её и пролистал — ничего необычного. Я уже собирался поставить книгу на место, когда заметил углубление в деревянной полочке. Я просунул в него руку и нащупал кнопку. Раздался щелчок, и книжный шкаф как будто открепился от стены.

За ним находилась тайная комната.

Я заглянул внутрь. В небольшом помещении стояло кресло, на котором лежала драгоценная шкатулка. Я присел перед ней, приоткрыл и на секунду замер. Внутри шкатулки находилась стеклянная сфера, сделанная из двух частей. Верхняя её половина представляла собой миниатюру — корабль, ставший на мель; нижняя — закруглённую ёмкость, в которой сверкал изумрудный песочек.

Некоторое время я разглядывал свою находку.

Затем осторожно закрыл тайную дверь и вернулся за стол.

Я уже открыл книжку — «Краткая история семи морей», — когда в дверь моей каюты постучали.

— Можно, ваше благородие?.. — раздался неловкий голос.

— Входи! — крикнул я и сразу удивился своему тону.

Дверь отворилась. В каюту вошёл молодой светловолосый человек, закутанный в плотную серую шубу.

— Я вас не беспокою, ваше благородие? — спросил он, давя улыбку.

— Нет, — я покачал головой и положил книгу на стол. Юноша заметил этот жест и удивлённо посмотрел сперва на томик, а затем и на меня. Наконец он словно догадался о чём-то и сказал:

— Ваше благородие, пожалуйста, будьте осторожней, если намереваетесь жечь книги. Погасить пожар в вашей каюте будет непросто. Давай я лучше поищу для вас ещё немного масла?..

— …

Занимательная реакция…

Я захлопнул книгу и сказал:

— В советах не нуждаюсь.

— П-прошу прощения, — он поклонился. — Я просто хотел сообщить вам, как в данный момент обстоят дела на корабле.

Я кивнул, показывая, что, слушаю.

— Припасов осталось ещё на две недели, ваше благородие. При условии, что мы уже в два раза урезали рацион. Матросы… Несколько обеспокоены данным развитием событий. Я приказал хранить в тайне информацию о наших продовольственных запасах, но они всё равно об этом прознали, прошу прощения…

В то же время особенно прогресса по части освобождения Тиберия не наблюдается… Мы работаем день и ночь, но я сомневаюсь, что мы сможем освободиться, если только паковый лёд не занесёт в более тёплые воды. Это случается, ваше благородие, но довольно редко. Возможно нам стоит… — юноша облизал губы и замялся.

— Возможно «что»?

— Возможно… — молодой человек набрал побольше воздуха в лёгкие. — Нам с вами и остальными вашими старыми слугами, включая старика Френка и Клавдию… И Хризантему, разумеется… Следует взять оставшиеся припасы, поместить их на лодки и потащить в сторону открытого моря. Думаю, мы доберёмся туда за день или полтора, а потом, возможно, нас подберёт другой корабль, или мы сами сможем причалить к обитаемому острову…

Я выслушал его и задумчиво опустил голову.

Меж тем юноша заволновался и, очевидно принимая моё молчание за выражение негодования, вскинул руки и поправил себя:

— Но всё это не более чем гипотетический…

— Я подумаю.

— Ах?..

— Я подумаю. Возможно нам действительно придётся это сделать, но сперва я хотел бы взвесить прочие варианты, — в моём голосе невольно мелькали фразы, которыми разговаривают морские капитаны в кино. Ничего не поделаешь. Такая здесь была «атмосфера».

— Сколько у нас времени?

— П-примерно два дня, ваше благородие. После этого матросы вероятно взбун… В смысле, примерно два дня.

— Хорошо. Я дам свой ответ завтра на рассвете, чтобы, если придётся, уже ночью мы могли оставить корабль.