ведь Лиза была совсем рядом. Можно сказать, смерть просвистела в каком-нибудь метре от нее. Жутко представить, что могло бы произойти, если бы естественная надобность не погнала ее в rest-room. Если бы Славе надоело дожидаться удобного момента! Ведь свидетелей в таких делах не остается!

Вспомнив лицо телохранителя с маленькими цепкими глазами и отменно развитыми челюстями, словно предназначенными для бесконечного жевания, Лиза горестно подумала: «Взял и угробил своего хозяина. Бестрепетной натренированной рукой. Да такой в два счета прихлопнул бы меня, не смойся я в сортир. А какой наглец! Меня же и обвинил в смерти Георгия: не надо, мол, было отлучаться! Сатанинский цинизм».

Уставившись на свою картотеку, но не замечая на самом деле ее существования, госпожа Леонтьева думала.

Разве мог Георгий, упоминая о Гуане, хоть на секунду вообразить, что смерть придет оттуда? Приглашал Лизу поехать в неведомую страну. Скорее всего, рассчитывал выписать и на нее командировку – тратиться он не любил. Но разве скупердяйство – самый худший из грехов? Сейчас в Москве мало кто отличается щедростью – таковы времена: все опасаются будущего, кто может – откладывает на черный день. Лиза вовсе не в обиде на Зимина. Что мог, он для нее сделал.

Но как у Славы могла подняться рука на своего шефа, который всячески прикармливал его? Наверное, это можно объяснить лишь фрейдистскими безднами человеческого подсознания…

Только Слава, сидевший неподалеку, имел возможность воспользоваться моментом. А это чудовище в облике пожилой тучной женщины подложило покойнику «роковую визитку».

Воспоминание о записке вдруг острой молнией пронзило Лизу от макушки до копчика.

Ведь была и первая визитка! Памятные слова: «Оставь в покое обоих: и старого, и молодого…» – в свете нового открытия о таинственной смерти приобрели сейчас особое значение. «И старого, и молодого…»

Старого уже нет.

Выходит, теперь дело за молодым?!

Несмотря на жару, лоб госпожи Леонтьевой покрылся холодным потом.

Конечно, Туманов поступил хамски, обманув ее с Парижем. Возможно, в поле его зрения попала какая-то наследница с кругленьким банковским счетом, и Туманов срочно переориентировался. Как в начале этого века никому из выскочек не нужны были «кухаркины дети», так и в конце его. Только в середине века отпрыски нищих насладились сладким куском пирога по имени «равенство» – да и оно было относительным.

Но если и можно в чем-то упрекнуть Лизу, то уж не в кровожадных замыслах. Пусть она желает Туманову – с его гипотетической новой подругой – неудач на политическом и финансовом поприще – но ведь не смерти!

«Роковая визитка» выстроила их в определенной последовательности: первый – Зимин, второй – Туманов. Первый уже улетел на встречу с богом. Ее гражданский долг – предупредить второго.

Нервно пройдясь тонкими пальцами по карточкам своего хозяйства, Лиза не переставала размышлять. Во время последнего телефонного разговора Вадим столь явно пытался отделаться от госпожи Леонтьевой, что изрядно пострадала ее женская гордость. Но сейчас речь идет о жизни и смерти. Если что-то случится, Лиза потом не простит себе.

Правда, Туманов обещал позвонить сам.

А если Слава успеет сделать свое дело до звонка?

Неужели Роза закажет второе убийство?! Первое принесет ей материальную выгоду. Второе – только чувство удовлетворенной мести юной сопернице. Но иногда, решила Лиза, эмоции приобретают для женщин гораздо большую значимость, чем капиталы. Не тот ли это случай?

Однако, Лиза дала Виктору твердое «мужское слово» хранить молчание. Значит, в беседе с Тумановым она должна ходить вокруг да около, не называя, кого именно он должен опасаться. Пожалуй, она может сказать о записках, но о госпоже Зиминой и телохранителе – ни при каких обстоятельствах. Ее слово – кремень.

Горькая досада прожгла Лизу, когда она вспомнила, как Вадим бессовестно пытался отделаться от нее, будто от докучливой старухи. Но чувство долга толкнуло ее руку к телефонному диску. Возможно, ей хотелось еще раз поговорить с Тумановым и разобраться в ситуации.

Услышав в трубке голос Вадима, Лиза сказала с королевским достоинством:

– Привет. У меня к тебе дело.

– А, это ты, – от нее не укрылось разочарование, просквозившее в его тоне. – Какого рода дело? – с сарказмом спросил Вадим, явно показывая, что женские уловки с ним не пройдут.

– Это не телефонный разговор.

– Удобная формулировка, – хмыкнул Туманов, а затем жестко сказал: – Лиза, ты застала меня в дороге. Я еду на важную встречу. Сейчас мне надо собраться с мыслями.

– Я и не требую, чтобы ты отменил все ради этой встречи, только хочу предупредить: гляди в оба.

– Это что – скрытая угроза? – чувствовалось, что он криво улыбнулся на том конце провода.

– Это женская интуиция, приправленная весомыми фактами, – обиженно сказала она. – Нам действительно надо кое-что обсудить. Ты будешь сегодня в «Лагуне»?

Секунд пять Туманов колебался, потом нехотя заметил:

– Возможно. Но там я хотел бы обойтись без выяснения отношений. Сегодня дьявольски трудный день.

– Ты решил, что меня заинтересовало, почему ты стал избегать меня?!

– Я вовсе не избегаю тебя. Я занят.

– Но я не шучу, Вадим. Наша встреча – в твоих интересах.

– Не думаю.

– Но я не могу сказать того, что хочу, по телефону – слышишь? Поверь, есть особые обстоятельства.

– Не сомневаюсь. – Вадим фыркнул. – Буду сегодня в «Лагуне» к вечеру, примерно после пяти.

Тут Лизу прорвало:

– Ты предлагаешь мне – во имя твоих интересов! – долго и уныло ждать тебя! Звучит слишком аморфно – «после пяти»!

– После пяти на террасе. Точнее я не могу сказать – дела, – Туманов дал отбой.

Ругнувшись, Лиза с особым рвением принялась за свою картотеку. Адреналин хлынул в кровь, и часа за три она навела относительный порядок в бестолковом хозяйстве.

Как ни велико было ее раздражение против Туманова, возомнившего, будто он уплывает на роскошном теплоходе для избранных в пресловутое Эльдорадо, а она, сирота, остается на разграбленном и выжженном худшими человеческими страстями берегу, – госпожа Леонтьева в начале пятого часа пустилась в путь.

В «Лагуне», как обычно, царила атмосфера столь желанной для многих светской жизни. Под знойным солнцем кто-то флиртовал на трибунах, кто-то освежался в бассейне.

Лиза не могла сегодня воспользоваться хлорированными водами – не ее день, соответственно не было и ее приятельниц. Туманов – другое дело – имел какой-то особый абонемент, позволявший ему приезжать когда угодно.

«Классовое расслоение», – ухмыльнулась Лиза, проходя на террасу, где заказала себе чашечку кофе. За кофе последовал апельсиновый сок. Ее терпение было уже на пределе, когда в кафе вплыл Туманов.

От него просто исходили флюиды удачливости. Победоносное выражение лица, спортивный костюм с иголочки – белоснежные шорты