искупить свою вину и социализироваться в обществе. В основном, рецидивисты, чья жизненная дорожка залита кровью. Периодически происходят побеги, самый крупный из которых произошёл пятнадцать лет назад. Мне пришлось по личной просьбе Его Величества выделить клановых бойцов в помощь егерям и Жандармскому корпусу.

Строганов сделал глоток, оценил качество напитка, и снова хлебнул.

— Сами понимаете, насколько большую территорию пришлось охватить, чтобы просчитать путь беглецов. Многие к Уралу рванули, кто-то к побережью, кто вообще на восток ушёл. Вогулы нам очень хорошо помогли. Отлавливали варнаков как мышей. Эти идиоты не придумали ничего лучшего, как грабить стойбища в поисках жратвы. Ну, а где грабёж, там и преступления. Аборигенам очень не понравилось, что их женщин стали насиловать. Если бы охотников не придержали за руку, они бы вырезали всех, кого догнали. Подозреваю, кого-то из беглых они оставили для жертвоприношений, не всех сдали властям.

— Вполне себе вариант, — не удивился Никита. — Мы в тайге несколько раз выходили к запретным местам, там на шестах человеческие черепа висят. Может, кого-то из беглецов и приговорили…

— Так я к чему рассказ веду, — Андрей Егорович окинул взглядом молодых людей. — Ничего удивительного, что постоянные побеги привели к появлению тайных троп, по которым каторжане уходили «слушать кукушку». Со временем образовалась целая сеть баз, где они отсиживаются чуть ли не годами. А потом по этой тропке потекло золото в Пермь, Тюмень, Нижний Тагил, к границам казахских Жузов, к уйгурам. Китайские триады тоже глаз положили на золото и самоцветы. Никита, расскажи потом моему сыну, как ты узкоглазых в Верхотурье гонял. Занятная история, лично я слушал с удовольствием.

— Так я и вам не рассказывал, — усмехнулся Никита. Строганов в открытую признался, что у него в Верхотурье есть агентура. Чем не высшая степень доверия?

Князь Андрей Егорович с лукавой улыбкой развёл руками.

— Допустим, — задумчиво произнёс Владимир, — допустим, что мы разгромили одну из точек. Не тянет она на хранилище, откуда золото расходится по стране и за границу.

— Ты прав, сын, — кивнул Строганов. — Вы перехватили один из ручейков. А главный сейф находится в Екатеринбурге. Там одна из самых крупных воровских касс. Не делай стойку, Володя. Ни один из шести варнаков не сказал, кто её держит, кто отвечает за распределение активов.

— Зная, как твои люди умеют вытягивать информацию, ниточка и в самом деле потеряна? — разочарованно спросил Владимир.

— Увы, — развел руками князь Андрей Егорович. — Обыкновенная шушера, бегунки. Но проблема не в том, что я не смог выявить верхушку воровского синдиката, а в том, что о произошедшем в тайге скоро узнают. Рано или поздно на тебя выйдут. Поэтому заранее позаботься о безопасности Марины и своих слуг.

— Ты серьёзно? — вскинул брови Владимир. — Вот так заявятся и начнут угрожать, шантажировать?

— А ты Никиту спроси, — отец кивнул на молчащего волхва. — За свои интересы и активы узкоглазые не побоялись даже в Петербург заявиться и знатный шухер там устроить. Кстати, как ты эту проблему решил?

— Договорился, — пожал плечами Назаров, не зацикливаясь на том обстоятельстве, что у Андрея Егоровича изредка проскальзывает воровской жаргон. Князь жил в иных условиях, общался не только с себе подобными. — Вышел на главаря, обрисовал будущие проблемы для его банды, после чего мы разделили сферы влияния. Так что китайские триады можете смело вычёркивать из списков подозреваемых.

— Уже легче, — оживился Строганов-старший. — Но вы же понимаете, что это не наша компетенция, молодые люди. Не геройствуйте. Я принял решение передать варнаков имперской службе безопасности. У них есть специалисты по ментальной практике, пусть в их мозгах копаются, авось, извлекут что-нибудь ценное.

— Судя по твоему тону, решение окончательное, — Владимир откинулся на спинку кресла, расслабленно вытянул ноги.

— Именно, сын. Там все серьёзно. Помимо утечки золота и самоцветов в страну реверсом идут наркотики, в том числе и «радуга». А это уже работа ИСБ.

— Интересно получается, — проворчал Строганов-младший, — мы им на блюдечке целую схему утечки ресурсов преподнесли, а от ворья, значит, самим отбиваться придется?

— Боишься? — полыхнули гневом глаза Андрея Егоровича. — Если одарённому не хватает смелости противостоять бандитам, не лучше ли ему будет пойти в храм Перуна и отдать свой Дар?

— Отец, ты перегибаешь палку, — вспыхнул Владимир. — Я не говорю про боязнь, я говорю про взаимные сделки.

— С Меньшиковыми сделки не совершают, заруби на носу, Володька, — отец залпом допил коньяк, сжал пустой бокал. Толстое стекло треснуло, но выдержало давление сильной ладони, не рассыпалось на осколки. Неужели злился? — Ты действовал не в интересах империи, но так получилось, что ваши дорожки пересеклись. Возможно, государь поблагодарит тебя, а может — и не обратит внимание на мелкий эпизод, если граф Возницын не шепнёт словечко.

— Я не боюсь, — проворчал молодой князь. — Уничтожу каждого, кто посмеет предъявлять дворянину за свои поганые делишки.

— Правильно, — чернота из глаз Строганова ушла. — Ты на своей земле и в своём праве. Но защищать свою семью и слуг должен самостоятельно. Это плата за привилегии, которые нам дает император. Хочешь, чтобы твои проблемы решали Меньшиковы? Войди в их клан, прими вассальную присягу и спи спокойно.

Владимир проскрежетал зубами, не в силах выслушивать справедливые, в общем-то, слова отца, но излишне провокационные. Особенно при Никите Назарове, отстаивающем свою независимость. Андрей Егорович прекрасно знал, что младший Строганов никогда не пойдет на подобную сделку, но счёл возможным легонько ударить по его самолюбию.

— Ладно, сын, — князь осторожно поставил бокал на журнальный столик, и тот вдруг распался на две половинки. Хлопнув ладонями по коленям, он встал с кресла. — Не держи на меня зла. Знай, что я всегда приду к тебе на помощь без всяких обязательств. Строгановы никогда своих не оставляют наедине с бедой. Вижу, хочешь с Никитой обсудить кое-что, мешать не стану. Пожалуй, присоединюсь к вашим замечательным жёнам, они там в карты играют. Тряхну стариной.

Он подмигнул молодым людям и вышел из кабинета. Владимир с досадой посмотрел на уничтоженный бокал, перевел взгляд на молчащего Никиту.

— Неужели ворьё и в самом деле пойдёт на всё, чтобы найти тех, кто накрыл их кассу?

Никита кивнул, но после недолгого молчания, заметив раздражение в глазах друга, пояснил:

— У воров свой круг общения, свои