мой внезапный выход на тротуар, не стал ни окликать, ни ругать, ни дергать за рукав, хотя имел на то полное моральное право, а просто пошел следом. И только потом задал пару вопросов: «что случилось? Тебе здесь нужно зайти куда-то? Увидел кого из окна?».

Как полагаете, много ли людей в вашем тесном кругу контактов и друзей, кто готов без единого звука выскочить вслед за вами из автобуса, если «что и вдруг»? А если «тема» возникнет в переносном смысле, в критической жизненной ситуации?

Ранее до этого «прыжка из уходящего автобуса» он не замечал, что я могу иногда выпасть из реального времени и что в такие моменты хожу «на автомате». Дело еще в том, что только в последние годы мои «вхождения в неконтролируемый транс» усилились, лишь поэтому Курбан так поздно в первый раз стал очевидцем такого непонятного поведения своего близкого «знакомца». Что ж, теперь пояснил ему «нескладуху» и попросил: «если я в таком состоянии, ты просто хватай меня и пальцем показывай — иди туда, стой здесь. Пока не очнусь…».

Еще забавных ситуаций, ведь анекдоты рождаются в гуще и потоке жизни?

Институт химии, в котором десятки лет вплоть до своей кончины трудился Курбан, находится в «тридцатом» микрорайоне Ашгабата, поэтому ему дважды в день приходилось ездить в диаметрально противоположные концы города — из дома на работу, и с работы домой.

Соответственно, пока доберется туда-сюда, уходит уйма времени. В месяц, когда произошла следующая анекдотическая ситуация, которую собираюсь довести до вашего внимания, расписание пассажирского поезда «Ашгабат-Серхетабат» в очередной раз изменилось. Поэтому теперь оставалась очень узкая «вилка» по времени — чтобы Курбан успел приехать в свой одиннадцатый микрорайон, и чтобы я успел выйти и доехать на вокзал к отходу поезда.

Следовательно, прямо-таки напрашивалось логичное решение — встретиться прямо на вокзале, чтобы вернуть ключи от входной двери. И ему удобно, и мне спокойней собираться и добираться.

Вот только, когда уже надо было выходить из квартиры, никак не мог найти те самые пресловутые ключи — забыл, куда их положил. Пересмотрел все возможные точки, несколько раз вывернул сумку и перетряс свои дорожные вещи — нигде нет, будто испарились.

Связаться с Курбаном и попросить ехать прямо домой никак не мог — он ведь принципиально не пользовался сотовой связью. А звонить на рабочий стационарный номер было бесполезно — он ведь наверняка к тому часу был в пути.

Поэтому уже думал, что пропадет билет и придется задержаться в Ашгабате еще на день. А Курбан, увидев ушедший поезд, все равно ведь поздно вечером придет домой.

Что делать, когда нечего делать? А ничего…

Поезд идет до Кушки почти сутки, причем уходит из Ашгабата поздно для обеда и слишком рано для ужина. Вот и отварил себе для вечерней трапезы в пути гречневую кашу. А когда ключи пропали, решил — ну хоть поем, пока она горячая.

Однако, как только рассерженно воткнул в нее ложку, из пластиковой емкости неожиданно послышался металлический звон!

Каким образом и когда ключи очутились в гречке, как выражались в старину — «тайна, покрытая мраком сия есть»!?

Хорошо еще, выбежал на улицу, прыгая через три ступени, и сразу же поймал такси и умудрился успеть на вокзал за пять минут до отхода поезда.

Честно говоря, до сих пор, через пролетевшие много лет, никак не могу понять — как не только умудрился уложить в еду ключ с брелоком, но и закрыть плотно крышку…

Спустя месяц с небольшим ситуация повторилась чуть ли не в деталях — снова не мог найти ключи перед выходом с квартиры и снова не обнаружил их ни у себя в карманах, ни в вытряхнутой дорожной сумке. Правда, на этот раз все-таки умудрился обнаружить их вовремя и добрался до вокзала, не сильно опаздывая. А там, при виде уже ожидающего меня Курбана, рассмеялся и рассказал ему: «не угадаешь, куда в этот раз положил ключи!».

Они оказались в морозильнике старенького холодильника. И опять никак не мог вспомнить, когда и зачем я вообще подходил к нему и почему вынул ключ из кармана и положил его в холодильник замораживаться. Также не пойму, почему, в конце концов, решил заглянуть именно в морозильник.

Яшули улыбнулся, и сыронизировал: «сен эермерсин!». Это очень емкое туркменское выражение с глубоким смыслом, смысл которого можно передать приближено как «ты на многое способен».

Автором третьего казуса стал сам Курбан. В тот день он пришел с работы пораньше, поэтому я собирался к отъезду уже в присутствии хозяина квартиры. Перед выходом почему-то (прежде и в голову не приходило поступить так) решил проверить наличие своего паспорта, без которого доблестные туркменские пограничники не пропустили бы «чужака» в пограничную Кушку. Что называется, как чувствовал — нигде не нашел, ни в карманах, ни в сумке. Затем уже вдвоем внимательно осмотрели все поверхности в крохотной однокомнатной квартире — нигде нет, не увидели и не нашли.

Затем Курбан почему-то решил проверить и запрятанную в недрах книжного шкафа шкатулку, в которой он хранил собственные документы. Конечно, мой паспорт оказался там, но «как и когда туда попал» — тот еще вопрос. Потом яшули вспомнил, что тем утром брал оттуда какой-то документ, и, наверное, чисто машинально уложил туда и мой паспорт, лежавший на столе перед компьютером. Не «из вредности», по рассеянности.

Затем в течение десятка лет с того казуса у нас с ним стало дежурной шуткой: «при выходе с квартиры Курбана обязательно проверь наличие документа». Добавлю, это оказалось крайне полезной привычкой, ведь с тех пор я много попутешествовал по свету и никогда не убирал свои документы «слишком далеко» и, соответственно, не терял их.

В заключение данного очерка еще одна ситуация с ключами, творцом которой выступил Курбан. Кроме того, это еще и иллюстрация к образу жизни яшули.

Снова небольшое отступление-пояснение: обычно я приезжал в Ашгабат к началу рабочей недели — чтобы было больше возможностей побегать по конторам и учреждениям. Но мог приехать и по пятницам — просто повидаться с друзьями и погостить (переночевать) у того, этого и третьего…

В ту поездку, во время которой приключился следующий «анекдотец», в столицу приехал в пятницу,