Сергей немного откинулся назад, как это делал невысокий Степаныч, бесстрашно наступая на собеседника, и повысил голос – Ну, снег выпал – так это радость какая в городе. Все бело, чисто. Так он и растает скоро, или уберут его, вон техники сколько. А что выехать не смогла – так чего дорогу не расчистила? С собачонкой ведь гулять ходила, вот и потрудилась бы. На морозце снег покидать – милое дело. Фигуру бережешь ведь, фитнесс никогда не пропускаешь? Так в этих залах-то воздух вредный, испарениями, химией всякой насыщен. На улице-то лучше».

Наступившую тишину нарушил глухой стук упавшего на паркетный пол предмета. Сергей поднял выскользнувший из рук Ксении клатч, повертел его, протянул хозяйке.

– Вы – ты совсем спятил – мне дороги чистить предлагаешь? Может и полы тряпкой помыть заодно? Так вот, для твоего сведения: аристократы по другим правилам живут. Хоть тру-у-уженикам – растянула губы в язвительной улыбке – это понять напряжно» – холеные пальцы Ксюши постукивали по сияющей черным жемчугом поверхности клатча. Ее начинал забавлять этот эпатажный провинциальный мужик, непонятно как очутившийся на закрытом вернисаже в элитной галерее.

– Можно и помыть. Ничего страшного. Вон князь Голицын в Париже в кузнечном цеху на заводе Пежо семь лет у пресса отстоял. Воздух спертый, грязь, шум – в двадцатые годы о вентиляции и не помышляли. И ничего – сохранился во всем своем княжеском обличии. А то у нас в Ялутворске в музее декабристов показывают, как аристократки петербургские и московские сами и печи топили, и стирали. И аристократизма своего не растеряли.

От внутренней двери потянуло сладковатым запахом травки. Сергей потянул шею, стараясь унять пульсирующую боль. Как всегда, старая армейская травма напомнила о себе в самый неподходящий момент. Желание повеселиться сменилось раздражением. Пошутил на свою голову! Нечего было связываться с этой вороной в павлиньих перьях. Тоже – нашел себе собеседницу. Считая разговор законченным, он повернулся и направился в соседний зал, в котором, как сообщала афиша, была организована персональная выставка Дмитрия Н.

Размолвка с Лизой, столь очевидная после поездки в Стамбул, нисколько не огорчила Сергея. Напротив, он ей втайне обрадовался, так как решение спустить все на тормозах окрепло у Сергея еще до этой поездки. Его начинали тяготить их отношения, со стороны казавшиеся совершенными. Сквозь изящную оболочку их романа просвечивала пустота. Сколько раз можно перелистовать роскошно иллюстрированное гламурное издание, где забавна и даже остроумна реклама, но где нечего читать? Он не испытывал к Лизе никаких неприязненных чувств, вернее – уже вообще никаких чувств, и предпочел бы сохранить хорошие отношения. Они неплохо проводили время, не давали друг другу повода ни для обид, ни для переживаний, и лучше остановиться заранее, не приблизившись к заведомо проигрышной фазе взаимных претензий. В этом Сергей был абсолютно уверен. Настроен он был миролюбиво, поэтому и откликнулся на ее приглашение зайти на этот вернисаж, перекинуться парой слов.

– Боже мой, –звучное контральто Ксюши вновь заполнило пространство галереи, – Елизавета, душа моя, откуда здесь это совковое ископаемое? Неужели такие примитивы еще не выродились?

Сергей остановился и, развернувшись, в упор посмотрел на обладательницу звучного контральто.

– Если вы, милая барышня, хотели меня обидеть, то у вас это не получилось. Не принимая термина «совок», позволю себе вам заметить, что лучше быть совком, чем мусором.

По залу пронесся легкий смешок. Из зашевелившейся толпы выделилось вперед сопровождавшее Ксюшу лицо. Лицо было синеватое от бритья, вид имело нелюбезный, а облаченное в черное и напружинившееся тело свидетельствовало о несомненной профессиональной подготовке телохранителя.

Но команды «фас» не последовало, а переходить к активным действием по собственной инициативе лицо не решилось – ошибиться, зная непредсказуемый нрав хозяйки, было легко, а последствия могли оказаться плачевными. Вон, Валера скрутил типа, который к хозяйскому портрету потянулся, и зря оказалось – тот ее стилист был, голубой и безвредный, да и хлипкий, чего-то там у него в черепке лопнуло, а Валера работу потерял, да еще и на бабки поставили, лечение оплачивать. Нет, обождем пока, да и Ксения, похоже, в настроении. Сидит себе, ногой качает.

Заметив движение телохранителя, Сергей насмешливо улыбнулся. Ну и жидкий народец пошел, как в коконах живут. От всего и ото всех на свете предохраниться спешат. Не жизнь, а опасюк сплошной, ни вздохнуть, ни пошевелиться. Приветливо кивнув Ксении на прощание, добавил негромко: «А в Ялуторовск, будет время – наведайтесь, если аристократами интересуетесь. Витает там дух аристократии, витает, в таких местах он не выветривается. Живых-то аристократов уже не встретишь, ну разве только на спиритических сеансах их души вызвать».

Смешок в зале зазвучал уже отчетливее. Лучезарно улыбавшаяся всем и вся Лиза с трудом сдерживала раздражение. Каких усилий ей стоило уговорить Сергея прийти на этот вернисаж! После Стамбула он практически не появлялся, не отвечал на звонки и был настолько предупредителен и вежлив во время их кратких и случайных (хотя тщательно запланированных Лизой) встреч, что его намерения свести на нет их отношения становились совершенно очевидными.

Такой расклад ее не устраивал совершенно по ряду причин, в главной из которых она не решалась признаться даже самой себе. Сегодняшний вернисаж мог бы стать удачной возможностью сблизиться, восстановить общение, даже просто посидеть допоздна в каком-нибудь симпатичном баре. И вот пожалуйста! Какая-то несуразная перепалка, Сергей уходит, и как его остановить? Вернисаж в разгаре, она у всех на виду, да еще и нельзя оставить эту чертову Ксюшу, не прощающую невнимания к своей особе. Хотя…. Краем глаза Лиза заметила, что Сергей направился в полуподвальное помещение галереи. Значит, уходить пока не собирается и может быть сегодняшний вечер еще и не потерян!

Поначалу Сергей не собирался идти на вернисаж. Лиза исправно присылала приглашения, он, бегло пробежав глазами содержимое, откладывал в сторону и тут же забывал о них. Но в этот раз решил сходить, сам не понимая, почему. Может, скульптура на буклете показалась интересной, да и живопись Дмитрия Н. он любил, душой отдыхал в его пейзажах. Жаль, умер рано, хороший был художник.

Что касается их романа или дружбы с сексом, как однажды определила их отношения сама Лиза, то для Сергея они перешли в разряд нейтрально приятельских, обязанным чем-то Лизе он себя не чувствовал, но и обид на нее не держал. Разрыва никакого не было, но притягательность их общения как-то испарилась, появилось тягостное ощущение некоего бремени. В прошлом было неплохо, спасибо ей за это, но что прошло – то прошло. Словом, расстанемся друзьями. Срок негласного контракта, который незримо определял их отношения, закончился, продлевать его стороны не пожелали.

То есть не пожелал Сергей, но он ошибался, полагая, что Лиза думает так же, как он. Лиза отпускать Сергея не собиралась. Даже если он был для нее игрушкой, то игрушкой любимой, принадлежащей только ей, отказываться от которой она совершенно не намеревалась. Ну да, в их отношениях имеет место кризис – а что, бывают отношения без кризисов?