— Ясно, — едва заметно улыбнувшись, ответил он.

Я вытерла слезы и стала вертеть в руках очередную баранку, которую, не смотря на сильное чувство голода, никак не хотелось кушать.

— Хватить гипнотизировать баранку, съешь ее, наконец, — Ярослав встал и отошел к печке.

— Еще горячая, — констатировал он.

Постояв немного у печки и погрев об нее ладони, Ярослав сел напротив меня и взял в руки кружку с кофе.

— Эту печку сложил мой отец… в то время, когда он реже выпивал, — вспомнил Ярослав и совершенно неожиданно добавил. — Знаешь, иногда мне кажется, что в том, что со мной происходит, виноваты мои предки.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла я.

— Мой прадед, дед и отец… каждый их них в своей жизни сделал что-то плохое, но никто за это не ответил, я имею в виду, по-настоящему не был наказан. Вот я как-то и подумал, а не расплачиваюсь ли я за их грехи?..

Он посмотрел на меня и едва заметно усмехнулся.

— Думаешь, это идиотизм?

— Нет, — ответила я, — просто ты до этого никогда не упоминал своих родных и их прошлое.

— Да тут, собственно, и рассказывать особо нечего. Мой прадед из ревности убил мою прабабку. Вернулся как-то с работы, а ее дома нет, пошел искать в поле, она там сено в стога складывала, а прабабка в этом самом стогу вместе с трактористом прелюбодействует. Прадед тихонько развернулся и, не говоря ни слова, до хаты пошел, а как прабабка домой вернулась, он ее там вилами и встретил. Уж, не знаю, что там за следствие было в те времена, но прадеда отпустили за недостаточностью улик. Он сказал тогда всем, что вернулся с работы, а она уже вот так лежит во дворе.

— А дедушке твоему тогда сколько лет было? — перебила я.

— Почти десять. Он в то лето вместе с двоюродной сестрой у своей тетки гостил на каникулах. Батя рассказывал, что по рассказам этой самой тетки после смерти матери мой дед сильно изменился, с компаниями связался, а потом и вовсе бандитом стал.

— А он знал, что это его отец маму убил? — с онемевшим ужасом спросила я.

— Догадывался, — ответил Ярослав. — Он в тринадцать лет из дома убежал и больше не возвращался.

— А что сделал твой дед, за что не понес наказание?

— Ну, он вор был. Правда, сидел пару раз, но совсем по мелочи, а на самом деле воровал вагонами. Все, что у них в 1930 годах отобрали, я имею в виду тогдашнюю коллективизацию и политику в сельском хозяйстве, когда для нужд армии и рабочих забирали хлебозаготовки и скот, он посчитал обязанным вернуть. Он, собственно, вернул себе много больше, чем тогда у них изъяли, но все равно всю жизнь считал государство и власть обязанной ему.

— А ты застал его живым?

— Да, но я плохо его помню, он умер, когда мне было 5 лет. Зато бабушка мне много рассказывала про него и про всю нашу родню. Тогда мне это казалось чем-то далеким и не моим, было ощущение, что я просто слушаю страшную, но интересную и захватывающую сказку, — Ярослав взял сигарету и закурил. — Это сейчас я понимаю, что страшные сказки это реальность, а не что-то мифическое и ненастоящее.

— А твой папа? — осторожно спросила я.

— Ты имеешь в виду, убивал или воровал ли он? — усмехнулся Ярослав. — Нет, он просто тихий алкоголик. Никого не трогает, никому не мешает. Его как будто нет.

— Он всегда был таким?

— Сколько я его помню, всегда.

— Ты никогда не спрашивал, почему он пьет?

— Если честно, мне это не интересно, — безразлично ответил Ярослав, — раз пьет, значит так ему легче и лучше. Хотел бы что-то изменить, давно уже изменил бы.

— Думаешь, так легко изменить себя?

— Уверен. Нужно просто захотеть по-настоящему, тогда все получится.

— Ну, вот ты, например, хочешь себя изменить и забыть все, а вон, сколько лет не получается.

— Значит, не по-настоящему хочу, — парировал Ярослав.

— Мне все равно кажется, что любому человеку, который в беде нужна чья-то помощь и поддержка, — сказала я, допив свой кофе.

— Ты поэтому мне помогаешь? Считаешь, что я без тебя совсем пропаду? — отчеканил Ярослав и затушил сигарету.

Я посмотрела ему в глаза и ответила:

— Я не думаю, — мягко улыбнулась я, — ты сам мне так сказал ночью.

— Да, — улыбнулся в ответ он, — и, правда, сказал. Просто я не хочу, чтобы ты считала себя обязанной меня спасать. В конце концов, кто мы друг другу?..

— Я не считаю себя обязанной, я ХОЧУ тебе помочь. В отличие от тебя мне всегда казалась, что определенные люди появляются в жизни друг друга с какой-то целью. Создать семью, съездить в путешествие, научить друг друга чему-то, помочь преодолеть какие-то этапы в жизни, просто узнать что-то новое и полезное.

— А для чего встретились мы?

— Наверное, чтобы помочь друг другу… — медленно ответила я.

— И в чем я могу тебе помочь? — удивился Ярослав.

— Пока не знаю. Может быть, я когда-нибудь напишу рассказ о тебе, и он станет бестселлером, а я миллионершей и самой читаемой писательницей, — улыбнулась я.

— Тогда первый экземпляр мой, с автографом на память, — улыбнулся в ответ Ярослав.

— Договорились, — я посмотрела на часы. — Ой! Мне уже пора бежать!

— Я провожу тебя, если ты не против.

— Нет, я не против, — застегивая сапоги, ответила я. — Разве тебе можно возразить или отказать…

— Когда ты по-настоящему этого захочешь, ты сможешь, — сказал Ярослав. — Просто пока не настало время.

12. Ярослав

Январь 1999 года, Србица, Автономный край Косово и Метохии

Обновленный ЗИЛ-131, урча, катился по дороге, то и дело потрясывая сидящих в своем кузове солдат. Было ранее утро, и они ехали в место под названием Скендерай или Србица, а точнее к небольшой