сформировать из вашей команды охотников полноценный эскадрон специального назначения. Так что в подчиненных моих вы дохаживаете последние дни.

Вот это новость так новость.

– Арслан Газизович, признаться, удивлен…

– Это после ваших-то подвигов в тылу у японцев? – Комэск смеется и достает бутылку с темно-янтарной жидкостью без каких-либо пояснительных наклеек. – Предлагаю спрыснуть ваше назначение.

При одном взгляде на спиртное вспоминаю хмурое сегодняшнее утро и непроизвольно морщусь.

– Что-то не так?

Рассказываю, без особых, впрочем, подробностей, про вчерашнее происшествие с китайской гаоляновой водкой.

– Николай Михалыч, как вы могли подумать, что я предложу вам какой-то шмурдяк? Коньяк домашний, с дедовских виноградников. В бочки его залили в год, когда я стал юнкером в военном училище. Так что за выдержку можно не беспокоиться.

Князь разливает коньяк по крохотным серебряным стопочкам.

– Ваше здоровье, господин штабс-ротмистр. Вы были отличным взводным, надеюсь, будете столь же прекрасным эскадронным.

– Буду стараться, Арслан Газизович.

– И маленький совет – что бы вы ни пили, всегда выпивайте последней добрую порцию коньяка. Похмелья не будет. Так говорит мой дед.

– Князь, я, собственно, к вам за советом. – Излагаю Шамхалову историю с сожженными в японском тылу тачанками и необходимостью финансировать их восстановление.

Шамхалов в задумчивости закуривает ароматную папироску с турецким табачком.

– Насколько я помню, финансировали вы сооружение тачанок из своих собственных средств. На балансе вашей команды охотников формально они даже не состояли. Так что уничтожения казенного имущества вам не приписать.

– Уже легче, – усмехаюсь. – Так, а что делать? Опять оплачивать из своего кармана?

– Нет. Это не годится. У нас все же императорская армия, а не частная лавочка.

Шамхалов присаживается к столу, пишет что-то на листке бумаги, ставит замысловатую – подпись и личную печать.

– Передайте это нашему персидскому принцу. Я рекомендую выделить вам средства из полковой казны для сооружения восьми тачанок, раз уж у вас теперь полноценный эскадрон. Надеюсь, восьми будет достаточно?

– Надеюсь, хотя есть идеи, что можно погрузить на тачанки, кроме пулеметов.

– Не сомневаюсь. У вас удивительно светлая голова, Николай Михалыч. Вы просто фонтанируете новыми и необычными идеями.

– Американцы называют это «креативом». Вам приходилось слышать про минометы?

– Да. В Порт-Артуре кто-то из флотских офицеров изобрел минную мортиру. Этакий полевой бомбомет.

– А у нас в полевой армии есть что-то подобное? Можно ознакомиться?

– Вы же вроде на короткой ноге с полковником Ванновским? Он точно должен быть в курсе.

– Разрешите еще вопрос, князь? Что у нас с ракетным вооружением?

– Официально ракеты сняты с вооружения. Еще в 1898 году. Как бесперспективный вид вооружений.

Вот те на! Бесперспективный…

– А?..

– Все к полковнику Ванновскому, – смеется Шамхалов и машет на меня рукой.

Иду в штаб к полковнику, раз уже все стрелки сводятся на нем. Застаю его вместе с комполка.

После короткого приветствия перехожу к делу.

– Ракеты? – Сергей Петрович Ванновский искренне удивлен. – Да, они, конечно, мобильны и неплохо зарекомендовали себя при покорении Туркестана, но больше за счет психологического воздействия на тамошних туземцев, чем в силу реальных боевых качеств. Их главная проблема – низкие прицельные возможности. Бить ими по наступающим порядкам неприятеля не-эффективно.

– Но ведь против крепостей Бухары и Хивы они сработали?

– Да, за счет удара по площадям, – уточняет полковник.

– А разве вражеские окопы не те же крепости?

– Я наведу справки, Николай Михайлович. – Глаза Ванновского загораются азартом.

Но это еще не всё.

– А минометы?

– Ну, с этим проще, – нам доставили образец, сделанный по описаниям, данным капитаном Гобято, автором этого изобретения, – Ванновский поворачивается к Али Кули Мирзе. – Вы с нами, подполковник?

– Пожалуй, – соглашается персидский принц. – Захвачу только с собой фотоаппарат. Запечатлеем для истории.

Глава 10

Больше всего взятый подполковником фотоаппарат походил на гармошку, которую зачем-то поставили на треногу. Стоило оборудование приличных денег, и потому Али Кули Мирза, никому не доверяя, тащил его сам. Даже мне не позволил прикоснуться к сокровищу.

Испытание миномета, а если быть точнее – минной мортиры капитана Леонида Николаевича Гобято, проходит на полковом стрельбище. Стрельбище – звучит гордо, а по факту – кусок земли, «отжатый» у китайцев. Место удаленное, аборигены сюда практически не ходят, в курсе, что могут случайно словить шальную пулю или осколок от гранаты, а то и от артиллерийского снаряда.

К нашему появлению миномет уже подвезли, и я с интересом рассматриваю конструкцию: пока агрегат больше смахивает на гарпун, который зачем-то поставили на колесный лафет от пушки. Сходство усиливает конусовидная мина на длинном деревянном шесте, снабженном стабилизатором.

С такого бы аппарата да киту по хребту!

Засовывают мину в дуло и, по сути, выстреливают ей из гаубицы. Учитывая, что взрывная часть содержит в себе до пятнадцати фунтов пироксилина – штука получилась серьезная.

В промышленных масштабах миномет не изготавливается, все пока в штучных экземплярах, так что нам повезло увидеть его наяву и даже потрогать, что я и делаю.

По всем прикидкам – тяжеленная хрень, руками с места на место так просто не перекатишь. Да уж… Нам бы что-то полегче и покомпактней, но это во мне говорит диверсант. На многих участках фронта изобретению применение найдется. Надо лишь понимать, как его использовать и для чего.

Управляется агрегат артиллерийским расчетом. С удивлением вижу, что это – мореманы во главе с мичманом. Походу, флотские товарищи у нас из самых продвинутых.

При виде нашей делегации, в которой есть целый подполковник и полковник, тот вытягивается в струнку.

– Вот, знакомьтесь, мичман Власьев – один из создателей этого чудо-оружия, – знакомит нас подполковник.

– Николай Михалыч, – жму «водоплавающему» руку я.

– Сергей Николаевич.

Мичман совсем молоденький, ему едва за двадцать, но уже успел обзавестись роскошными усами, у него коротко стриженная голова и красивые черты лица.

Кажется, вспоминаю, кто он такой. Это ему пришла в голову сама идея навесной стрельбы, а уже капитан Гобято помогал в ее технической реализации.

– Ну что, приступим к испытаниям, господа? – говорит Ванновский.

– У нас все готово, – рапортует мичман.

– Только позвольте я сначала зафиксирую весь процесс от начала до конца! – просит фотограф-любитель с погонами подполковника.

По азарту на его лице вижу, что ему это дело безумно нравится.

В качестве мишени сначала используем полуразрушенный сарайчик, в котором прежние хозяева земли держали сельхозинвентарь. Строению уже неоднократно «прилетало», поэтому от него остались практически голые стены. Крыша отсутствует как класс.

Сейчас там специально для испытания выкопан небольшой окопчик. Задача – засадить в него навесом.

Посмотрим, как справится этот эрзац-миномет.

Я поглядываю на него с сомнением, все-таки непривычная конструкция.

Первая пристрелочная мина падает далеко за