Поговорив с Раисой, я спустился в машину и посмотрел сообщение в своем телефоне. «Ванечка! Жду тебя сегодня в гости, как договорились. Не ешь после обеда, не пей чая. Готовлю потрясающее фишото. Твоя Нюка», «Ванюша! Сколько яиц можно положить в пустой стакан? Лена». Я вздохнул. Госпожа Шерметова-Шанхаева полна желания угостить меня кулинарным изыском. А Лена, которую я, убей бог, не могу вспомнить, опять задала глупый вопрос. «Вава! Немедленно позвони!», «Вава, ты где?», «Вава, ответь!», «Вава! Какого черта ты не отвечаешь!», «Вава! Не могу тебя найти!». И еще штук двадцать однотипных эсэмэсок от Николетты. Не успел я подумать, как мне быть со всеми этими дамами, и тут трубка запищала: меня разыскивал Борис.

– Иван Павлович, вы уже освободились? Хочу рассказать вам нечто странное.

– Слушаю, – ответил я, помещая телефон в держатель и заводя мотор.

– В отношении практикантки, – продолжал секретарь.

– Минуточку, – попросил я, меня совершенно не интересовала навязанная в качестве практикантки девушка, – вы должны были раздобыть заключение экспертов, которые работали на месте взрыва. Нашли они там что-нибудь подтверждающее, что господин Шанхаев держал в ячейке коллекцию драгоценностей? Современные методы исследования должны указать на наличие украшений, даже в случае полной их гибели остаются мельчайшие частицы золота, камней, даже невидимая глазу пыль может помочь.

– Это так, – согласился Борис, – но не в нашем случае. Полиция попросила вип-клиентов сообщить, что они держали в ячейках. У следователя возникла естественная мысль: зачем взрывать депозитарий? Чтобы нечто забрать. Если определить, что пропало, станет ясно, кому оно могло понадобиться. Люди пошли следователю навстречу. Многие держали в ячейках документы, но всего трое объяснили, что конкретно прятали. Остальные отделались словом «бумаги». Еще в вип-комнате хранились кубки одной знаменитой спортсменки. Они не из драгметаллов, но имеют большую стоимость из-за морального аспекта. Эпицентр взрыва находился в ячейке, которая была расположена под сейфом Шанхаева. Рядом – отсеки, в которых хранилась бижутерия оперной дивы. Поэтому то, что держал там Вениамин, и наследство певицы пострадали более всего. Но никаких следов настоящих драгоценностей эксперты не нашли. Следствие уверено, что Роберт сначала ограбил Шанхаева, а потом устроил взрыв, чтобы скрыть кражу. Депозитарий взлетел на воздух с помощью мощного самодельного взрывного устройства. При попытке открыть дверь сейфа активируется, грубо говоря, бомба. Отсек с этой начинкой был оформлен на Кузнецову Нину Сергеевну, москвичку. Понятное дело, к ней отправили сотрудника. Догадываетесь, что было дальше?

– Дама так больна, что из дома не выходит, или умерла, – вздохнул я.

– Второе, – уточнил Борис. – У Нины Сергеевны остались дочь и внук, Лариса и Гена, – вещал дальше секретарь. – Семья небогатая, о банке «Крос» не слышала. У Ларисы и Геннадия на руках есть зарплатные карточки, но они выданы другим крупным банком. Каким образом паспорт Кузнецовой мог оказаться в чужих руках, никто понятия не имеет. Нина незадолго до смерти справила столетний юбилей, но сохранила разум, до последнего дня читала книги, правда, с помощью лупы. На свежий воздух она лет пять одна не выходила, опасалась упасть и сломать шейку бедра. Работала учительницей младших классов, потом няней у разных людей. Бывшие воспитанники ее любили, навещали, приносили приятные подарки: кексы, которые пожилая дама обожала, теплые платки, жилетки. У Кузнецовых часто собирались гости, с Ниной Сергеевной хотели общаться, старушка сохранила веселый нрав и оптимизм. Паспортом она не пользовалась, он просто лежал у нее в комнате в коробке, его не прятали. В принципе паспорт мог взять любой гость. Дочь и внук были шокированы, узнав, что кто-то арендовал ячейку на имя умершей. Когда Кузнецова однажды утром не проснулась, Лариса вызвала «Скорую», похоронного агента, всем показывала паспорт, потом сдала документ матери, как положено, в загс. Не пропал он. Интересно, да?

– Напрашивается вывод, что кто-то из своих воспользовался паспортом, а потом вернул его на место, – предположил я. – Надо расспросить как следует родственников покойной. Это мог осуществить лишь тот, кто часто посещал дом, знал, где находится та самая коробка, мог спокойно войти в спальню хозяйки. Если вы приходите к человеку раз в году на день рождения, то посещение его опочивальни выглядит странно. А ежели регулярно появляетесь, то удивления ваше появление в спальне ни у кого не вызовет. Ну, например, купили какую-то штуку, допустим ароматическую свечу, и решили водрузить ее на тумбочку. Близкому другу это позволительно. Боря, отправляйтесь к Кузнецовым, расспросите их подробно.

– Полицейские уже провели с ними беседу, но родственники ничего выдающегося не сообщили, – заметил секретарь. – Есть еще вариант: пакет не брали, кто-то из банковских сотрудников попросил Стеллу оформить сейф на свою родственницу.

– Тем более надо поговорить с семьей старухи, – не сдался я, – может, они назовут фамилию злоумышленника.

– Мне придется оставить Наталью одну, – пробормотал Борис, – а этого делать нельзя.

– Тогда подождите полчасика, я нахожусь недалеко от дома, – решил я.

– Теперь о практикантке, – опять произнес Борис. – Ее мать погибла в ДТП?

– Да, – подтвердил я. – Максим Петрович один воспитывал дочку. Наверное, поэтому он не женился. Почему вы спрашиваете? Вы же знаете, что он давно потерял супругу.

Борис кашлянул:

– Да, свидетельство о смерти Елизаветы Загорской имеется. Вот только я сегодня отправился в супермаркет. Наталья купала в ванной кота, я предупредил ее, что вернусь примерно через час, а сам вновь вошел в квартиру спустя минут десять. Дошел до магазина и обнаружил, что кошелек забыл. Открыл дверь, пошел в свою комнату, слышу голос Наташи. Она уже из ванной вышла, находилась в гостиной. Девушка говорила: «Мамулечка, не расстраивайся, я нашла работу. Правда, пока я на испытательном сроке, выполняю кретинские задания, хозяева проверяют, не устрою ли я истерику. Да, я терпеливая! Получу хорошую зарплату, потребую у отца купить мне квартиру. Главное, мамулечка, мы теперь будем вместе».

Борис на секунду умолк и продолжил:

– Возможно, она хотела продолжить беседу, но я, медведь неуклюжий, шкаф у стены локтем задел, из скважины ключ выпал на пол, громко звякнул. Наташа мгновенно разговор оборвала, не попрощалась, не сказала: «Ой, кто-то в квартире ходит». Просто замолчала, я понял, что она сейчас из комнаты выйдет. И точно, со словами «Эй! Кто там шумит?» она в холл выскочила. Я рассмеялся:

– Простите, душа моя, не хотел вас тревожить, портмоне оставил, пришлось вернуться.

Она затараторила:

– Неуютно мне стало. Учу роль, и тут звон. Подумала, вдруг кто-то влез в квартиру.

– Роль? – удивился я. – Какую?

– Я занимаюсь в театральной студии, – с самым честным видом заявила девушка, – у нас скоро премьера.

Я решил ее на лжи поймать. Обычно вруны легко фантазируют, отвечая на первый вопрос, а то, что за ним последует второй, в голову им не приходит. Вот я и спросил: