– Есть на карте, – кивнул Борис, глядя в ноутбук, – на границе с Тверской областью. Если верить поисковику, там находится музей князей Загорских, усадьба, церковь, кладбище, где похоронены несколько поколений этой семьи.

– Надо же! – изумился я. – Полагал, что это «утка». Но хватит и онкологии с полетом в США.

– Вернемся к тому, с чего начали, – продолжал Борис, – к фото Елизаветы, которое помещено на сайте. Вот оно чуть крупнее.

– Молодая очаровательная девушка, настоящая красавица, – повторил я еще раз. – А снимок прямо иллюстрация к стихам Есенина. Березовая роща, зеленая трава, солнечный день. Елизавета стоит, обняв ствол.

– Это определенно фотошоп, – усмехнулся секретарь. – Взяли снимок девушки и поместили на природу. На тени посмотрите.

– Что с ними не так? – заинтересовался я.

Борис смахнул с клавиатуры невидимую соринку.

– Загорскому нужно нанять других специалистов. Те, что у него сейчас занимаются сайтом, заслуживают звания «мастер – кривые руки». В тексте они дурака сваляли, и в иллюстрации к нему тоже. Куда смотрят тени от берез?

– Налево, – сказал я и рассмеялся: – А тень от фигуры Елизаветы падает направо. Непорядок.

Борис нажал на одну кнопку.

– Глупость, которую в наш век планшетов-ноутбуков-компьютеров-сенсорных телефонов даже первоклассник не совершит. Но то, что привлекло мое внимание, обработчик не тронул, а зря. У левого уха девушки на щеке есть темное пятно, сейчас его увеличу.

Я прищурился:

– Родинка размером с пятикопеечную монету, которые когда-то для входа в метро использовали.

– Теперь открываю снимок библиотекаря санатория «Рябиновый лес», – протянул Борис. – Зовут даму Маргарита Валерьевна Филина. Кого она вам напоминает?

– А должна? – насторожился я. – Полная крашеная блондинка. Возраст определить не могу. Не очень удачная прическа и слишком яркий макияж прибавляют ей лет. Выглядит на шестьдесят с хвостиком, но, возможно, она моложе.

Раздалось тихое попискивание.

– Готово, – обрадовался Боря, – смотрите. Родимое пятно на том же месте. Красавица в березовой роще и обрюзгшая библиотекарша – один и тот же человек.

– Время безжалостно, – только и смог произнести я. – Однако вероятно, что мы имеем дело с дамой, у которой просто похожая родинка.

Секретарь чуть наклонил голову.

– Снимок Елизаветы на сайте старый, думаю, над ним поработали, чтобы улучшить изображение. Родимое пятно могли слегка подкорректировать. А у Филиной его не полностью видно, прядь волос прикрывает изъян. Я не могу сравнить у этих женщин родинки, чтобы доказать их идентичность или различие. Но! То, что родинка есть и у той, и у другой, является фактом. Месторасположение одинаковое. Наташа беседовала с кем-то по телефону, называла человека на том конце провода мамой. Еще один нюанс. Всем сотрудникам санатория, даже уборщицам, от тридцати до сорока лет. В коллективе есть только одна дама, которая по возрасту годится в матери Наташе. Библиотекарь Филина. У нее есть родинка. Думаю, надо потолковать с Маргаритой Валерьевной. Не исключаю, что мы ошибаемся. Но, возможно, Елизавета…

– …жива, – договорил я. – И зачем весь этот спектакль?

Борис закрыл ноутбук.

– Лучше задать госпоже Филиной вопрос: не вы ли в анамнезе Загорская, а еще ранее Коркина? Иван Павлович, катить в сторону Тверской области лучше вам. Вас дамы обожают и сразу выкладывают все свои большие и маленькие секреты.

– Делать нечего, – вздохнул я. – Завтра отправлюсь в путь. Придется рано вставать… Кто-то в дверь звонит.

– Сова какая-то некрасивая, не элегантная, – недовольно сказала маменька, рассматривая клетку. – Почему она не моргает, не шевелится, молчит?

Следовало объяснить Николетте, что раздобыть в Москве живую ночную хищницу почти невозможно. Они находятся под охраной закона, легально в зоомагазине не продаются. Наташа честно пыталась отыскать живую птицу, но потерпела фиаско. И что нам потом делать с совой, которую купили ради кратковременной прихоти Николетты? Ее увлечение гаданием, целительством и всем прочим быстро пройдет, а совушки – долгожители. В какой лес везти птичку, чтобы она не погибла? У Наты родилась идея взять напрокат филина или кого-то из его родственников, но выяснилось, что во временное пользование можно получить только голубей, их берут для свадеб. Ну, еще канарейку, маленького волнистого попугайчика, и все. И что сделала наша практикантка? Она поехала на киностудию и там у своего приятеля реквизитора взяла муляж, который снимали в каком-то фильме. На все про все ей понадобилось чуть больше часа. Ната оказалась предприимчивой и активной. Я впечатлился:

– Отличная работа.

– Спасибо, – потупилась дочь Загорского.

А вот маменька, осмотрев клетку, осталась недовольна.

– Она молчит!

– Сова? – уточнил я.

– Кто же еще? – взвилась Николетта.

Я попытался воззвать к ее разуму:

– Птицы не могут поддерживать беседу.

– У Коки в гадючной комнате разноцветный сине-красно-желтый филин, он болтает быстрее меня, – парировала госпожа Адилье.

Я поежился. Держать дома пернатое, которое тараторит активнее женщины? Господи, спаси членов семьи Коки и избави их от морской болезни, которая стопроцентно возникает у них к вечеру.

– Так это, наверное, попугай, – предположил Борис.

Маменька прищурилась:

– Нет! Просто у Коки заботливый зять. Она потребовала знающую русский язык совушку, и он вмиг раздобыл такую. А я? Несчастная, бедная, голодная! У меня шуба старая, в прошлом году куплена, из леопарда сшитая. В нынешнем сезоне носят снежного барса. Я оборванка. Но смирилась и с мужем жадиной, и с сыном неудачником!

Я кашлянул:

– Николетта, Владимир тебя обожает, готов потратить на жену все свои миллиарды. Просто скажи ему, какую доху хочешь, и получишь ее вмиг.

Маменька приложила ладонь к глазам:

– Он мне отказал!

Я не поверил своим ушам:

– Неужели?

– Да! – топнула ногой Николетта. – Я пришла к мужу вся в слезах, спросила: «Дорогой, ты меня любишь?» Жадина начал клясться в самых искренних чувствах. И… все. Тишина.

– Может, ты просто не заметила в своих гардеробных обновку? – предположил я.

Маменька закатила глаза:

– Вава! По-твоему, я дура? Не способна увидеть манто? У меня не двухэтажный дом отведен под наряды, как у Коки! Вот у кого заботливый зять, прекрасная дочь. А у меня! Всего-то триста квадратных метров, крохотная комнатушка со старым прошлогодним шмотьем! Жмот не сделал мне подарка!