– Может, муж тебя не понял? – пробормотал я.

– О боги! – закатила глаза наша гадалка. – Я четко спросила: «Любишь меня?»

– Про манто сказала? – уточнил я. – Объяснила, какое тебе надо?

– Вава, – простонала маменька. – Ох, зря я всю свою молодость бросила на алтарь воспитания сына. С него манеры как с гуся вода стекают. Ни одна истинная аристократка не опустится до того, чтобы клянчить: «Купи мне шубу», это требуют только базарные бабы. Графиня Адилье не скажет подобного.

– И как ваш супруг догадается, что вам надо? – удивилась Наташа.

Маменька брезгливо, как на таракана, посмотрела на девушку:

– Учитывая ваш внешний вид, отсутствие воспитания и истинной родовитости, объясняю. Я спросила: «Ты меня любишь?» Щедрый, благородный супруг сразу поймет, что нужно сию же секунду доказать свое горячее чувство, и поспешит купить манто из снежного барса. А жадный простолюдин наговорит кучу слов, и… все! Князь накинет на плечи своей спутнице жизни мех, лапотный колхозник сотрясет воздух. У меня нет ничего ценного. Сову, и ту принесли немую. У нее даже имени нет! Безымянная птица! Вот она, моя злая судьба.

Из клетки послышалось шипение, совушка растопырила крылья, затем раздался голос:

– Добрый день! Я княгиня Николетта Жабье.

От неожиданности я на секунду потерял пресловутое, постоянно поминаемое маменькой воспитание и способность владеть собой. Княгиня Николетта Жабье! Нет, такого просто не бывает. Механизм, который Ната отрыла в недрах реквизиторской киностудии, зовут почти так же, как маменьку, и совушка таки оказалась весьма болтливой! Я расхохотался во весь голос, опомнился, постарался замаскировать неприличный гогот кашлем, но не особенно преуспел.

– Как ее зовут? – вытаращила глаза маменька.

– Княгиня Николетта Жабье, – услужливо подсказал Борис.

И в эту секунду раздался звонок в дверь.

Секретарь вышел в холл, и вскоре оттуда послышался чужой голос:

– Здрассти. Андрей. Приехал вот!

Я попросил Наташу пройти в столовую и, когда мы с ней, пробежав по коридору, оказались где надо, тихо спросил:

– Как работает птичка?

Девушка протянула мне небольшой пульт:

– Вот!

– Тут несколько кнопок. Вы, наверное, в курсе, какая для чего? – спросил я.

Наташа слегка смутилась.

– Сову мне вынес помощник реквизитора, объяснил, что ее сделали для фильма «Ведьма без правил». Нажимаете сюда, активируется голос. Туда – приводите ее в движение. Зачем третья кнопка, я забыла спросить – очень к вам торопилась.

– Наверное, чтобы сову выключить, – предположил я.

– Вы такой умный, Иван Павлович, – решила подольститься к боссу практикантка. – Вот только сову нельзя активировать из другой комнаты. Нужно находиться с ней в одном помещении. Без вас с пультом у Николетты ничего не получится.

– Отлично, спасибо, – поблагодарил я и отправился в гостевую, где гадючила, гадалила, ох, простите, гадала маменька.

– Зачем он тут? – занервничал клиент. – Кто такой?

– Сидите спокойно, Андрей, – велела Николетта и округлила глаза: – Иван – слуга, он глухой, поэтому вас не услышит. И немой! Ничьих тайн, даже при большом желании, не выболтает. Что тебе надо? Ау! Лакей! Отвечай!

Я развел руками. Маменька забыла, что секунду назад представила меня как безъязыкого?

– Немедленно отвечай, – рассвирепела Николетта, – или говори, или уходи. Не мешай сеансу гадячества. У нас аура хрустального шара тухнет. И сова молчит! Вредное животное.

Я хотел уточнить, что графиня Жабье – птица, но вовремя вспомнил о своей немоте и нажал на пульт.

– Ух-ух, – донеслось из клетки, – лечу над миром, гляжу вокруг. Кто сидит? Медведь бирюк.

– Она меня имеет в виду? – уточнил толстый, абсолютно лысый мужик, который сидел в кресле. – Медведь бирюк? Почему?

– Не придирайтесь к зверю, – заулыбалась Николетта, – он говорит, как видит. Глаза у сов косые.

– Сама ты косая, – весьма разумно ответила графиня Жабье, – не сметь оскорблять меня, королеву аристократов. Тьфу на тебя, чернь ползучая. Из какого навоза ты вылезла?

Впервые в жизни я увидел, что маменька лишилась дара речи, а Жабье не утихала:

– Иван-дурак, открой темницу, выпусти меня на волю, пригожусь тебе.

И тут меня осенило. Наташа притащила нам электронное чудо технической мысли. Раньше в фильмах-сказках снимали настоящих животных. Допустим, в сценарии есть очень умная собака, способная на разные кунстштюки. Для съемок использовали десять-двенадцать псов. Один умел прыгать. Другой обаятельно улыбался, третий злобно скалил зубы. При монтаже четвероногих звезд совмещали в одну. Не счесть числа людям, которые после фильма «Лесси» завели колли, а потом удивлялись, почему их любимица не блещет сообразительностью, не подает хозяевам кофе в постель. Никто не объяснил наивным человекам, что в сериале работала уйма хорошо выдрессированных четвероногих. Но я вспоминаю события «времен очаковских и покоренья Крыма»[8]. Нынче, в век разбушевавшихся технологий, скоро и артисты-то не понадобятся, их с успехом заменят создания вроде Жабье. Полагаю, что внутри совушки заключен магнитофон, на который записана ее роль. Как фальшивое пернатое понимает, когда ему надо говорить? Вопрос не ко мне. Может, оно реагирует на слово «сова»? Сейчас графиня Жабье произнесла: «Иван-дурак». Не стоит полагать, что она обратилась ко мне. Иванушка-дурачок – персонаж многих русских сказок.

– Ванька, встрепенись, ясный сокол! Выпусти девицу на свободу! – повысила голос Жабье.

Почему-то я пошел у нее на поводу, открыл клетку. Муляж распростер крылья, полетел по комнате, завывая:

– Леса-поля, моря и реки, сейчас увижу правду с высоты небес о всех вас, человеки!

Я сел на диван, сова спланировала на макушку маменьки, та от неожиданности взвизгнула.

– Трепещешь, нечисть? – поинтересовалось электронное чудо.

Я понял, что совушка мне нравится. Наконец-то нашелся храбрец, осмелившийся беседовать с госпожой Адилье с позиции силы.

– Пошла вон! – замахала руками маменька.

Жабье клюнула ее в макушку:

– Молчать! Исчадие мрака Аида.

Я удивился. Иванушка-дурачок, поля-леса, моря и реки – это лексика русских народных сказок. А «исчадие мрака Аида» явно относится к древнегреческой мифологии.

– Не Клеопатра ты младая, заря души неокрепшей на фоне радуги восхода из моря лик Эос поднимающая, – продекламировала сова.