– В браслетики он точно врубается! – хохотнула я.

Снежанна закатила глаза и покачала головой. Я определенно продолжала разочаровывать ее.

Чижиков вышел первым, придержав дверь перед Лидией Ильиничной – автоматически, скорее по привычке, из хорошего воспитания. Он оказался невысок – всего на полголовы выше моей клиентки. И не такой толстый, как могло показаться, когда он сидел.

– Да, две недели хватит, – договорила Рубиновая. Лицо у нее было очень сосредоточенное.

– На том и порешили, Лидия Ильинична. Работайте. Что ж я, буду такую полезную передачу отменять?

Снежанна подобострастно вскочила и почти подбежала к начальнице, готовая вникать и исполнять.

Но Рубиновая, едва генеральный скрылся из виду, расслабилась. Покровительственно улыбнулась и попросила начальственно, привычно:

– Снежан, сейчас закажи мне такси, и все, на сегодня свободна. А завтра уж как обычно начнем.

– А… служебная машина… что же? Вы не домой сейчас?

– А я неслужебно сейчас поеду. – Рубиновая подмигнула. – Володьке-то скажи, чтобы, как обычно, тебя довез, пояснишь, что у меня дела. Ну, сама знаешь, не впервой.

По виду Снежанны было заметно, что она не отказалась бы от подробностей… но она лишь сказала:

– Будет сделано, Лидия Ильинична, сейчас вызову вам машинку. Заказ на одного человека делать?

И глазки, глазки беличьи за хипстерскими очками так и забегали – то на меня глянет, то на Рубиновую.

– На двух. Женя со мной едет, – веско бросила госпожа продюсер.

– Как скажете, Лидия Ильинична. – Снежанна не удержала мелькнувшей на лице ревности. Вероятно, по ее мнению, у Рубиновой мог быть лишь один вассал. И никаких тайн от него.

Я продолжала молчать. И приметила, что Снежанна понемногу начинает меня игнорировать. Выпускать из виду, как я это называю. Что ж, тактика «Я молчу, я – мебель» редко подводит.

Мы еще немного задержались на первом этаже, где мне оформили полноценный пропуск, с фотографией, и бейдж.

Снежанна и тут неустанно курировала процесс; такое рабочее рвение начинало выводить из себя. Лидия Ильинична, напротив, стояла со скучающим лицом.

К слову, Рубиновая предпочла и тут перебдеть: и бейдж, и пропуск для меня были оформлены на фамилию Стрельцова. Та же фамилия была у меня в других поддельных удостоверениях личности, и их я тоже взяла на задание. А что, охранники у дома Рубиновой не общаются с охраной «Солнца»; кто заметит подвох, если и там, и там охрана видит, что документы в порядке? Я не стала возражать клиентке. Даже притом, что в нынешнем виде и с дикой прической меня с трудом можно было узнать.

Снежанна и до вызванного такси дошла вместе с нами. Мне аж представилось, что, когда такси тронется с места, ассистентка Рубиновой побежит вслед за ним, размахивая на прощание платочком или той же папкой с документами.

Этого не произошло.

Едва ассистентка пропала из зоны видимости, Рубиновая села прямее и сообщила водителю:

– Повернешь за угол – и дальше прямо, а потом направо.

За углом такси идеально вписалось в пробку перед перекрестком.

– Куда мы направляемся? – наконец уточнила я.

Да, неудобство: на людях я была вынуждена для поддержки образа во всем слушаться Рубиновую. Что вообще-то противоречит принципам деятельности телохранителя. Ведь для защиты Рубиновой я имела право и подкорректировать ее планы, если они могли поставить ее безопасность под угрозу, и даже надавить. А понадобится – так вообще закинуть худосочную Лидию Ильиничну на плечо и смотаться.

– Есть тут один ресторанчик, не так далеко. Поужинаем, может быть, выпьем, – неожиданно беззаботно ответила моя клиентка.

– А ваша работа, Ильинишна?

– А куда она денется? – пожала плечами госпожа продюсер. – Сегодня еще приторможу. Линейный пусть отдувается.

Линейный – кто? А, черт с ней, с телевизионной иерархией. Моя клиентка уже обозначила, с кем нужно считаться, от этой печки и попляшем.

Лидия Ильинична, пока мы стояли в пробке, копалась в телефоне.

– Ты смотри, опять звонил, – усмехнулась она, показывая мне четыре пропущенных вызова от Куприянова. – Пристал, как банный лист.

– Занесите в черный список, – предложила я.

– Не-е-ет, пусть помучается, гад. Основной канал информации я ему перекрыла.

– Странные вы, бабы, – неожиданно (видать, от скуки) включился в беседу шофер. – Вот если б мой мужик бывший меня доставал, я бы ему популярно объяснил, чтоб отстал. А не тянул бы кота за…

– Нет, он так легко не отделается! – с готовностью откликнулась Лидия Ильинична. – Он мне нервы мотал – теперь и я ему помотаю.

– Ну, и как оно, с мужиками? – в манере мажорки-стажерки беззастенчиво спросила я у таксиста.

Тот вообще с виду не напоминал голубого, но это еще ни о чем не говорит. Меня, к примеру, тоже за телохранителя не примешь. Конечно, современная массовая культура активно продвигает образ сильной женщины… но в моем случае, понятное дело, мы с Ильинишной нарочно маскировали меня. Удары исподтишка – они самые коварные.

– Че?! – Таксист вытаращился на меня, потом покрутил пальцем у виска, присвистнув. – Я так, для примера.

Ну да, ну да, оговорочки по Фрейду… Я не стала спорить.

Рубиновая, пока ползли в пробке, успела позвонить в ресторан и забронировать местечко.

– Хорошая кухня, Ильинишна? Типа, фьюжн?

– Нормально кормят. И очень строгий фейс-контроль, но поскольку ты со мной, пустят без вопросов. Да и охрана там на высоте.

Могла бы и предупредить! Ла-адно, я на работе и, скажем так, в спецформе. Если Рубиновая окажется права, у меня еще будет возможность выступить во всем шике-блеске. Тем более что телохранитель и в платье – телохранитель. А туфли с высоким каблуком тоже оружие.

Через пятнадцать минут мы наконец добрались, покинули такси, влились в поток людей на тротуаре и направились к ресторану.

– Часто там бываете? – спросила я.

Знание привычек клиента бывает полезным.

– После развода – очень редко. – Госпожа продюсер шла энергично, отмахивая ритм руками, так что кто-нибудь не столь тренированный, как я, мог бы и не поспеть. Но я легко следовала за ней, незаметно помогая лавировать в