глухо пробормотал Тот в кружку, – я тебя, конечно, ни во что не втягиваю, и вообще спасибо за чай, я… – и окончательно замолчал, краснея кончиками ушей.

Янка вскочила из-за стола:

– А… Кажется, я забыла телефон на зарядку поставить, он разрядился… Я сейчас, – и вылетела в комнату.

Телефон лежал рядом со стопкой набросков: заряд 77%, ноль неотвеченных, всё в порядке. Янка застыла перед столом, сжимая виски, и пыталась справиться с собой и своими чувствами.

Тот не решался ни о чём серьёзном заговорить до тех пор, пока Янка не покажет, что согласна выслушать и помочь. Но прошлая такая «помощь» закончилась тем, что их чуть не убили взбесившиеся вещи в мёртвом городе! И Янка закрыла для себя тему Ноября раз и навсегда. Всё что угодно – но без неё.

И вот теперь на кухне сидит Тот – и пока молчит.

«Нет-нет-нет, – колотилось в мозгу. – Низачтонехочу…»

Тот ведь бросил её в прошлый раз на произвол судьбы, словно щенка в воду… А кто сказал, что в этот раз будет иначе?! Ноябрь не предназначен для людей, это оживший кошмар!

Янка представила себе, как возвращается на кухню и решительно говорит: «Повторяю ещё раз: Ноябрь – без меня». И как Тот допивает чай, переодевается в сырую кигуруми и уходит.

«Нет-нет-нет… Пусть ничего не объясняет, пусть злит своими ухмылками, пусть… только пусть не уходит. Не оставляет мир пустым и бессмысленным!»

Если человек хоть раз столкнулся с настоящей сказкой, без неё жизнь останется бесцветной и лишённой чего-то самого важного. Может, самой жизни?..

Даже если сказка злая и страшная.

…Тот всё так же сидел, уткнувшись в кружку. Янка с трудом удержала смешок:

– Эй, может, ещё чаю туда налить?

– А… давай, конечно, – обрадовался Тот. – Как телефон, заряжается?

Разумеется, он спрашивал не про телефон.

– Выкладывай, что там у тебя, – велела Янка, и это и было ответом.

Новую порцию чая Тот опять долго нюхал, прячась за кружкой, но потом всё-таки заговорил, и из его голоса пропала привычная уже усмешка:

– Помнишь того мужика…

– …с которым ты меня вместе выводил. Помню, да. Он в Энске живёт, кстати.

– Уже не живёт.

– Переехал? Или…

Тот снова замолчал, словно собираясь с мыслями, а потом коротко и тускло произнёс:

– Я не успел.

– Что?

Янка спросила на автопилоте, решив, что ослышалась, и только потом до неё дошёл смысл фразы.

«Я тот, кто успел». Эту фразу Тот использовал вместо собственного имени. И вот вдруг признался, что куда-то… опоздал?

– Его нашёл Принцип.

«Принцип» так и прозвучало, с большой буквы.

– Кто такой Принцип? – В голову упорно лез огромный зверь Лены, несущийся по следу запуганного мужика.

– Это… ну, такие люди. Организация, в общем.

– И они тоже живут там, в Ноябре?! Как ты? А почему тогда мы никого не…

– Не как я! – вырвалось у Тота. – А мы никого «не», потому что к легионерам лезть не стоит.

– Легионеры – люди из «Принципа»?

– Ага. Короче, они следят за Ноябрём. И когда кто-то левый вот так гуляет между Ноябрём и обычным пространством…

– Так, подожди! А ты? Ты же гуляешь!

– Ну, – Тот смутился, – понимаешь, в некотором роде я тоже… легионер «Принципа».

Янка, только успевшая нарисовать в воображении зловещий образ таинственной организацией с мрачными личностями в чёрных балахонах, чуть не поперхнулась чаем.

– Серьёзно?! А как же «лезть не стоит»? И зачем тогда вытаскивать этого мужика, если…

– Если, если… Потому что иначе нельзя. Раз уж я не смог помочь ему с архэ, то должен помочь как-то… иначе. Исправить всё это.

– Так… подожди! – Янка наконец поймала мучившее её противоречие. – Он же сам проваливается в Ноябрь, да?

Тот засопел носом в кружку.

– То есть, если ты его выведешь, он всё равно потом обратно провалится?

Сопение стало громче.

– А смысл? – Янка ничего плохого не имела в виду, ну «с-смысл» прозвучало как-то совсем по-змеиному.

– Да не могу я его вот так бросить, – наконец отозвался Тот. – Он тогда… Ладно, извини, не хочу тебя грузить.

– А зачем тогда пришёл? – Янка обиженно скрестила руки на груди.

Тот отставил кружку в сторону – ничего себе! – и выпалил:

– Ты можешь вместе со мной пойти?!

«Опять?!» – чуть не вырвалось у Янки.

Нет, она, конечно, догадывалась, что именно ради этой просьбы Тот и пришёл, но… Ей очень хотелось высказать всё, что думает об архэ, Ноябре и последствиях.

Но она не стала. Ей вдруг подумалось, что для Тота за безумными попытками «оживить мёртвое» стоит что-то особенное. Что-то, из-за чего эти самые последствия его не пугают.

Он помнит Ноябрь… другим? И упорно пытается вернуть это?..

Если бы только он всё нормально объяснил, что, зачем и почему!

– Куда? – спросила наконец Янка.

– К… короче, в «Принцип».

– Опять из-за… – Янка коснулась груди, прощупывая рыбку под тканью футболки.

Тот вздохнул.

Янка тоже вздохнула.

Тот заглянул в кружку и допил последнюю каплю чая.

Янка встала и отнесла обе кружки в раковину.

Тот съёжился и забрался на стул с ногами, парадоксально пытаясь при этом принять вид независимый и уверенный.

– Когда? – заставила себя спросить Янка, сама не веря, что говорит это, а не мямлит вежливую скороговорку «Ахкакжальянемогунуудачитебе».

– Сейчас? – Тот столь же неверяще хлопнул глазами.

– Так, подожди. Я надеюсь, там не будет опять этих архэ, сошедших с ума предметов, взрывов и всего такого?

Без кигуруми Тоту было тяжело прятать взгляд, поэтому он просто смущённо пожал плечами:

– Ну… в общем, нет! Не должно!

– Я точно больше не хочу лезть вот в это. Подарочки для Ноября и всё такое. Ты меня понял? – как можно внушительнее сказала Янка.

Тот поспешно закивал.

– И всё-таки, зачем я?.. – пробормотала Янка себе под нос и пошла одеваться. Тот сорвался следом, тараторя:

– Я тебе потом объясню, ладно? Честное слово, мы не в город пойдём, и вообще всё нормально будет! Правда!

– Иди, проверь, у тебя одежда высохла? И дверь сюда закрой, я переодеваться буду, – проворчала Янка.

Тот тут же исчез и захлопнул дверь.

Конечно, кигуруми не высохла. Точнее, флис-то просох быстро, а вот подкладка капюшона ещё оставалась сырой, а ежиный нос и вовсе пришлось отжимать.

Досушивали феном. Торопились, словно куда-то опаздывали, и исподтишка поглядывали друг на друга неверяще: я иду с ним? Она идёт со мной?!

И, конечно же, футболку переодеть Тот забыл. Янка вспомнила об этом уже на лестничной клетке, хихикнула про себя, но говорить не стала: вот вернутся – пусть переодевается. Ведь они вернутся, обязательно вернутся?..

На лестнице Тот коснулся рукой нарисованных птиц, хмыкнул, но промолчал, и Янка была ему за это благодарна.

– Н-да, – оглядевшись на улице, приуныл Тот. – Ничего заброшенного не видно… А я, в отличие от некоторых, такие вещи не чую.

– Что? – переспросила Янка, потому что последнюю фразу Тот пробормотал совсем себе под нос.

– Из заброшки уйти проще, говорю, а ничего заброшенного нет!

– Главное, что нет дождя.

Дождь действительно закончился, и в свете фонарей сверкали в лужах редкие жёлтые монетки листьев. Янка осторожно ступала по кромке бордюра, не желая