тогда перед Майком, золотая черта бралась из ниоткуда и исчезала в никуда, разделяя мир на две части прямо у Янкиных ног. И переступать эту черту было… страшно.

И одновременно с этим что-то внутри Янки рвалось туда, вперёд, за черту. Ей показалось, что сознание сейчас раздвоится, расслоится, как вода и масло, и вот то лёгкое – «масло» – сделает шаг, и…

За мгновенье до того, как это случилось, её окликнул знакомый голос:

– Ян! Откуда ты там?!

Янка очнулась и встряхнула головой. Черта погасла, и теперь впереди стали видны рельсы. А по ту сторону рельсов уходила вверх по склону холма колея, и на ней стоял…

– Тот! А… ты откуда?

– Я вас искал. – Тот поспешно натянул капюшон, но Янка даже в вышитых ежиных глазах прочитала тревогу. Тот волновался за неё… или за Кима?

– А я… я забыла. – Янка, робея, переступила рельсы. Ким молча последовал за ней. – Забыла, куда идти, испугалась и…

– Чш-ш, – Тот шагнул к ней и приобнял за плечо.

Рука была тёплая, не то что у Кима. Янка какое-то время стояла, зажмурившись, изо всех сил вчувствоваясь в то, что Тот – живой, тёплый, рядом… потом заставила себя выдохнуть и отстраниться.

– Я… Кима привела.

– Вижу, – Тот улыбнулся мягче обычного. – Ты сумела сквозь Ноябрь пройти.

Янка хотела спросить про ту золотую черту, но почему-то не стала. А Тот подошёл к Киму, заглянул ему в глаза и вздохнул:

– Н-да, засада. Тебя сейчас так просто не вывести. И оставлять здесь тоже нельзя…

Ким смотрел на Тота без следа эмоций, но всё-таки Янка была уверена, что взгляд хоть чуть-чуть, хоть капельку, но более живой, чем был там, в здании «Принципа».

– Тот… – тихо спросила Янка. – А то, что говорил господин Кария про архэ, он…

– Он лгал, – глухо отозвался Тот из-под капюшона.

– Но ведь, – Янка запнулась, пытаясь подобрать слова, – когда ты подарил архэ, город словно… взбесился и хотел нас убить!

– Убить? Ха! Так, попугать.

Нет, Тот – точно псих.

– А когда дом взорвался?!

– Да просто газовые баллоны. Я потом нашёл их осколки.

– Но разве… разве это не свидетельство того, что архэ – опасно?! Ведь всё это случилось после того, как ты… отдал Ноябрю архэ.

Тот какое-то время молчал, потом тряхнул головой и ответил:

– Нет… Нет, архэ не причиняет вред само по себе! Но есть кое-что, чему архэ не нравится… а вот тихий и окончательно мёртвый Ноябрь, видимо, устраивает. И это кое-что – не Ноябрь! Архэ… – Тот с измученным видом почесал затылок под капюшоном, – нет, ну как объяснить-то, разве не очевидно?! – Он ещё чуть-чуть помолчал, потом вдруг резко сменил тему: – Так, ладно, если будем стоять на месте, этот… Ким замёрзнет, так что идёмте! Я покажу тебе, Ян, что такое на самом деле – архэ, подаренное механизму. Тебе понравится, я думаю. И вопросов дурацких не будет.

– А… далеко идти?

Тот ухмыльнулся из-под ежиной мордочки:

– Не-а. Тут рядом. Я предусмотрительный, так что нас уже ждут! – и, ухватив Кима за одну руку, а Янку за другую, потащил обоих вдоль рельсов вперёд, в темноту безлунной и беззвёздной ночи.

Совсем как в первый раз…

Идти действительно пришлось не так далеко. Впрочем, Янка понимала, что в Ноябре «далеко» – понятие очень относительное, работает только вдоль рельсов, а тут уже через пару минут Тот свернул в сторону, ориентируясь на огонёк впереди. Огонёк потихоньку вырос и превратился в полноценный костёр, вокруг которого плясали в сюрреалистичном диком танце две искажённые собачьи тени.

Янка бросила взгляд на Кима и чуть успокоилась: где огонь – там тепло, может, не успеет простудиться… И вдруг поймала себя на том, что совсем не воспринимает Кима взрослым. Нет, конечно, это по-прежнему был мужчина лет на тридцать старше Янки, но в то же время… Янка воспринимала его «ведомым». Тем, о ком надо заботиться – несмотря на неопрятную щетину, рост на голову выше, жуткие глаза и безучастный вид.

…Неподалёку нашлась кучка трухлявых досок и обломков каких-то ящиков. Тот немедленно подкормил костёр, и когда огонь с радостным гудением вспыхнул, взвившись по пояс Тоту, парень указал на тёмную, исчезающую в сумерках стену, которую Янка сначала приняла за скалу:

– Знакомьтесь, его зовут Тэшка.

Костёр слепил, сужая видимую область до нескольких шагов, но не узнать зубцы траков, пять огромных катков, изгиб крыла борта, округлую громаду башни…

– Мамочки, – охнула Янка, когда башня почти бесшумно медленно повернулась, застыв стволом пушки над их головами. – Мама, этого не бывает. Это по ту сторону экрана!

– Привет, Тэш, мы тут с победой, как видишь! – Тот как ни в чём не бывало помахал танку рукой.

Танк чуть помедлил, а потом качнул пушкой из стороны в сторону, отзеркаливая жест.

Янка позорно, по-девчачьи взвизгнула, отскакивая. Застыла, отдышалась и отчаянно вгляделась в темноту, борясь с подступающей бессмысленной паникой.

Бессмысленной – потому что, судя по уверенному виду Тота, всё было в порядке. Паникой – потому что мир в очередной раз раскололся до основания.

– Тэ… Т-34?

Танки – это такие особые кучки пикселей и полигонов, которые двигаются по монитору, подчиняясь твоей или чужой воле. В особых случаях, типа Дня Победы, танки перемещаются с компьютерного монитора на экран телевизора, где транслируется парад.

И теперь, глядя на тёмную стальную махину, которая, как живая, задумчиво покачивала пушкой туда-сюда, словно тоже их разглядывала… Янка как никогда ясно поняла: она не верит в танки. Вообще. Их не существует в реальном мире.

– Т-44… 44-100, – обратив внимание на характерную горизонтальную надгусечную «полку» и прикинув длину и форму ствола относительно размеров танка, прошептала Янка. Относительно размеров самой себя прикидывать не получалось, мозг отказывал.

– Ну да… почти, – подтвердил Тот, но Янка его не слышала.

На язык помимо воли вдруг полезло:

– На пороге Ноября рыба ловит… ловит… На пороге Ноября… На пороге Ноября рыба ловит рыбаря…

Удивительно, но – полегчало.

Справившись с подступающей истерикой, Янка потихоньку огляделась. Тот ухмылялся, довольный произведённым на неё впечатлением, с ним всё было ясно. А вот Ким смотрел на танк широко распахнутыми нечеловеческими глазами, и на лице его был ужас. Не перед танком, нет – ужас осознания чего-то.

А потом Ким сел прямо на землю и истерично захохотал, приговаривая что-то про галлюцинации, симптомы и что теперь-то ему всё ясно.

Тот не растерялся, подтащил к костру самый целый ящик из кучи, заставил Кима пересесть, протянуть к огню ноги… Янка бестолково металась вместе с Тотом, но ни на секунду не могла забыть, что над их головами зависла пушка танка, и экипаж вылезать не торопится, и Тот почему-то обращался к танку в единственном числе.

Когда Ким затих, подавшись к огню поближе, Янка, обнаружив вдруг, что сама замёрзла до противной дрожи, тоже присела на корточках рядом с ним и негромко спросила Тота, к