от плинтуса. Ему говорят — делай, он отвечает — есть, сэр! А потому веры ему никакой. Просто на всякий случай. Джонсон запросто мог, например, угрожать Юми, требуя сдать Вольфрама. Придётся быть очень, очень осторожным.

— Но, по вашим словам, — Виктор выделил голосом, — тот имперец не догнал нарушителя… Так что никто ничего точно не знает.

— «К делу не пришьешь», — кивнул Джонсон. — Но это с полицейской точки зрения. У нашей конторы… несколько больше свободы.

— Проще говоря, вы творите что хотите и никому не подотчетны, — Виктор пробарабанил пальцами по столу. — Это хорошо только в одном случае.

— И в каком же?

— Если вы правы.

— А если нет?

— Будут последствия. Как, зачем и, главное, почему ошиблись? Правда, для кого-то может быть поздно…

— Вы меня обвиняете? — насторожился Джонсон.

— Просто напоминаю, что я для вас — единственный источник достоверной информации. И не только для вас. Я знаю, куда лететь и что искать. Вы — нет. И те, кто захотят проверить вас в случае чего — тоже пойдут ко мне.

— Обвиняете, — хмыкнул Джонсон.

— Предлагаю, — паровал Виктор. — Пора открыть карты.

— Что хочу я, и что хотите вы, — нахмурился Джонсон. — А давайте! Но вы первый.

— Мой план удаётся, — начал загибать пальцы Виктор. — Обо мне все забывают. Контрабанду артефактов тормозят федеральные власти, Шульца конопатят в тюрьму. В идеале — Юми получает за него награду. А то она с меня не слезет.

— Эта художница… вздохнул Джонсон. — Умеет рисовать, умеет. Пока разбирались кто такая, у меня несколько человек в отделе подсело на её похабные картинки…

— Сразу говорю — фулла с той эльфочкой не будет, — засмеялся Виктор.

Прищурил глаза, пристально посмотрел на собеседника и продолжил:

— А теперь ваша очередь.

— Согласен, — ответил Джонсон.- Я пальцы загибать не буду, у меня всего один пункт.

— И какой же?

— Спустить дело на тормозах с минимальным шумом.

— Так просто?

— Да. Убрать всё из публичного пространства, и потом уже спокойно работать.

— Такое вряд ли быстро забудут, — засомневался Виктор.

— Недели две, может три, — махнул рукой Джонсон. — Какой-нибудь скандал с раздутой знаменитостью. Можно даже два. Их даже придумывать не надо, эта публика сама косячит только в путь. И всё забудется, народ обсуждает другое…

— А что же требуется от меня?

— От вас? Всё очень просто.

Джонсон вытащил пару листов из ближайшей пачки офисной макулатуры, положил на стол перед Виктором, и неожиданно придавил сверху… пистолетом. Виктор мгновенно узнал свое оружие.

— Я… сдал его в сейф, — догадался он. — Потом он там и лежал, пока мне его не вернули полицейские. Допустим, ваш коллега за дверью. Так?

— Именно.

— То есть никакая… секретарша в одной туфле с ним не бегала.

— И Шульц просто ударился головой во время боя с «Кицунэ», — подытожил Джонсон.

«Девочку отмазывают,» — понял Виктор. — «Все свесят на Шульца. А ведь Иоланте явно есть что скрывать, раз пыталась убрать босса». И ведь уже не первый человек за неё просит. Похоже, и Вольфрам, и Джонсон подозревают одно и то же — Иоланта не просто носила кофе и красивое бельё. Она соучастник всей преступной схемы и очень много знает. Но как раз Виктору не было смысла её опасаться. Если не дура — будет сидеть тише воды, ниже травы. До поры до времени. А потом нужные люди её разговорят.

— Полагаю, этим всё не ограничится? — уточнил он.

— Вопрос риторический? — парировал Джонсон. — Сами как думаете?

— Думаю, вы захотите чистую и прилизанную историю, — вздохнул Виктор. — В которой никто за мной с оружием не бегал, и не было ни пиратов, ни стрельбы, ни абордажей…

Джонсон молча кивнул.

— «Дитрих и Розенберг» ничего не знали, — продолжил Виктор. — Шульц, используя положение в компании, единолично крутил свою преступную схему по легализации артефактов.

Джонсон снова кивнул.

— Суд будет быстрым, потому что вопрос затрагивает национальную безопасность и те самые «международные договоры о космосе»… Кивайте, кивайте.

— Так ваша очередь, — широко улыбнулся Джонсон. — Я знал, что с вами можно договориться.

— Договориться? Во мне еще осталась… порядочность, — ответил Виктор. — Кстати говоря…

Он ухватился пальцами за краешек бумаги под пистолетом и повернул лист так, чтобы оружие оказалось стволом к собеседнику.

— Вы мне угрожаете? — спросил Джонсон.

Не удивился ни капли, но и отшучиваться не стал.

— Так и вы — мне, — спокойно ответил Виктор, всё еще не прикасаясь к пистолету.

— И чего же вы хотите?

— Порядочности. От вас.

— Что ж… — Джонсон тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. — Мы оба можем устроить друг другу проблемы. От этого все проиграют, так что не будем.

Виктор молча постучал по столу рядом с пистолетом.

— Разумеется, государство в моём лице заинтересовано в том, чтобы неприглядные стороны всей этой ситуации… как можно меньше подвергались огласке, — спокойно ответил Джонсон. — Поэтому ваша художница, Юлия… то есть Юми, верно? — получит награду за голову Шульца. Более чем щедрую.

— Идёт, — кивнул Виктор.

— Но только после того, как подпишет документ о неразглашении, — продолжил Джонсон.

— Только после того, — медленно проговорил Виктор. — Как его прочитаю я. Вся макулатура, которую вы ей подсунете, должна быть одобрена мной.

— А знаете… — поморщился Джонсон. — Идёт.

Виктор кивнул, поднял пистолет со стола и убрал в кобуру. Потом достал авторучку, пододвинул к себе лист из-под пистолета и стал рисовать.

— Вот вам… подарочек от меня. В знак доброй воли. Там есть газовый гигант с кольцами, и вокруг него в этих, как их… точках Лагранжа висит много чего, — он схематично изобразил планету и изогнутую линию орбиты. — Вот тут — буй-ретранслятор. Но пираты, которые артефакты таскали, знают, что он скомпрометирован.

— Интересно, — хмыкнул Джонсон.

— А вот тут, — Виктор нарисовал маленький кружок чуть в стороне. — Тут я и добыл «Венеру».

— На видео в репортаже было помещение, — задумался Джонсон. — Неужели… космическая станция?

— Слетайте — и всё увидите, — Виктор двинул к нему лист через стол.