уже о космическом бою. Исход немного предсказуем. В крайнем случае, в отличие от предыдущих стычек, можно было выйти из боя. И Виктор был уверен, что при реальной опасности Вольфрам так бы и сделал — чем дальше, тем больше казалось, что Шульц четырёхрукому биороботу вообще не упёрся. Это так, бонус, есть — хорошо, нет — ну и не жалко. Так что Юми и её кораблю, скорее всего, ничего не грозило.

— Ты хотела «денег и надрать пару задниц», — напомнил он. — Сбылось, как видишь.

— Сбылось, вакуум тебя забери, — Юми подскочила к нему и стала бить кулаками по груди. — В эту историю даже я уже не верю. Не верю, понимаешь! А полиция тем более не поверит! А еще там какие-то типы в штатском объявились, все копы им в рот смотрят… похоже дело серьезное.

Виктор насторожился. Конечно, «люди в штатском» всё равно появились бы. Но что-то рано. Он аккуратно перехватил девушку за руки, чуть отодвинул от себя и спросил:

— У тебя планшет с собой?

Юми молча кивнула.

— Открывай, и записывай. Готова?

Девушка полезла в карман. Планшет — не планшет, но телефон у неё с собой точно. Виктор прислонился к стене, прикрыл глаза и начал диктовать.

— Пиши… «В связи с важностью дела для национальной безопасности, вовлеченностью в него крупного бизнеса с многочисленными знакомствами и связями в государственных структурах, международных преступных группировок, пиратов… а также широким общественным резонансом…» Успеваешь? Дальше… «я прошу государственной защиты».

Юми явно удивилась, но продолжала записывать. Виктор диктовал бумажку за бумажкой. К каждой прилагалась инструкция — кому подсовывать, кто должен расписаться и подшить в дело, как это проконтролировать, с кого не слезать, пока не сделает… Сразу же писались обращения в надзорные органы, в том числе по месту жительства Юми — на станции Хаб-3. Космические жители за своих стоят горой.

Цель всего этого бумаготворчества была очень простая — чтобы Юми один раз дала показания и улетела домой, а её личные данные как можно меньше светились в деле и по возможности не попали к тем, кто в расследовании не участвует. А понадобится что-нибудь уточнить — свяжутся с Хабом-3, пусть местный следователь сходит спросит под протокол. По крайней мере в идеале должно было сработать так.

Напоследок вышли в общий коридор и еще немного поскандалили перед девятым шлюзом, у всех на виду. Виктор намекал, что ему полагается хотя бы часть награды, Юми ему отказывала, не стесняясь в цветистых выражениях. Актёры из обоих так себе, но девушки хорошо умеют скандалить, по поводу и без.

Наконец Юми фыркнула, дернула плечиком, развернулась и ушла на корабль. Виктор вытер пот со лба, обернулся… и встретился взглядом с двумя мужчинами в штатском. Один — явный коп. Рыбак рыбака чует издалека, как говорится. Виктор на службе так же ходил, форму надевал уже и не помнил когда. Рубашка, сверху расстёгнутая куртка, чтоб кобуру не было видно. Классика. Второй тоже походил на копа, одет так же… но что-то в нём настораживало. Как-то он по-другому держался, что ли… Виктор не мог объяснить. Но для себя уже списал первого со счетов. Главный в паре явно вот этот второй. Он же угроза, он же в случае чего — проблема.

И заговорил тоже он:

— Виктор, пройдёмте с нами. Нужно написать целую гору бумаги. Сами понимаете, работа такая…

— Кажется, я догадываюсь, какая… — мрачно ответил Виктор.

Глава 10

Для разговора выбрали какой-то офисное помещение, забитое оргтехникой и пачками бумаги, тесное, и душное. Повсюду на столах встречались коричневые круги от кружек с кофе. Виктор принюхался и безошибочно распознал свою любимую «гадость». Казалось бы, на фешенебельной космической станции обитали богатые компании, где служащие получали хорошие деньги и легко могли позволить себе что-то поприличнее, но нет… Даже в родном полицейском участке такое не пили. Значит, в кабинете обитали самые придонные слои офисного планктона. А судя по тому, что с приходом полиции ни бумаги не убрали, ни компьютеры не выключили, и даже сейф в углу стоял открытый — в их работе не было ни криминала, ни практической ценности. И, скорее всего, сами «планктонины» прекрасно это понимали.

Первый полицейский встал за дверью, в комнате остался только второй. Который мутный. Виктор примерно представлял, с кем имеет дело. На вид лет пятьдесят, среднего роста, с залысинами на голове. Не тощий и не толстый, чуть-чуть грузноватый, с толстой шеей. Качался, а потом завязал? Расстёгнутся куртка, чтобы скрыть кобуру, это понятно. Под курткой рубашка, и возле ворота проглядывает белая футболка. Эту привычку притаскивают с армии, Виктор по себе помнил. Он первые пару недель после увольнения в запас даже кровать утром застилал по уставу. Потом отпустило. А тут человека не отпустило, хотя он намного старше. Как носил белую футболку под китель, так и носит. Значит дольше служил. Офицер? Наверное, но вряд ли действующий. Уволился по выслуге, если по горячей сетке, год за полтора или два — то вполне. А потом… вот сейчас и узнаем.

Виктор придирчиво выбрал стол, на котором поменьше бумаг, и устало грохнулся в продавленное офисное кресло. «Полицейский» выцепил себе такое же с соседнего рабочего места, подкатил и сел напротив, через стол.

— Итак, Виктор, — сказал он. — Начнем?

— Удостоверение покажете? — хмыкнул Виктор и скрестил руки на груди. — Для порядка.

— Вам принципиально?

— На самом деле я очень смутно помню, как оно у вас выглядит…

— Ничего особенного, — собеседник махнул в воздухе неприметной серой книжечкой.

— Надо же, особый агент, — изобразил удивление Виктор. — Я думал, минимум майор.

— Тут другие порядки. А так да, майор и есть. Был, давно. Десантник.

— Почти коллега, — улыбнулся Виктор. — Я «аэромобильный». Тоже давно и неправда.

— Ну а сейчас я «особый агент Джонсон», — вздохнул собеседник. — При исполнении. И мне вся эта… ситуация нравится еще меньше, чем вам, уж поверьте.

— Ситуация?

— Искал приличное слово. Виктор, вы даже близко не представляете себе, какую гору сдвинули с места. Последствия могут зайти очень, очень далеко.

— Меня всё устраивает, — контратаковал Виктор. — Всё замечательно. В меня даже никто не стреляет.

— Удивительно однобокая оценка ситуации.

— Мне норм, — отмахнулся Виктор. —

— Один полицейский, молодой и амбициозный, — начал Джонсон. — Решил выслужиться.