Сбросив его с себя, я неуклюже поднимаюсь на ноги. И только тогда замечаю, как же тихо стало в спортзале.

Оглянувшись вокруг, я понимаю, что все бросили свои дела. Другие нефилимы – и преподаватели, и ученики – смотрели на представление, которое мы устроили.

Мои одноклассники уже на ногах. Большинство парней морщатся, смотря, как Стил катается по полу – на их лицах читаются боль и сочувствие. Некоторые даже прикрывают ладонями пах, защищаясь от воображаемой атаки.

Кое-кто из девушек довольно ухмыляется, кто-то стоит с широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами.

Я по привычке расправляю плечи и подношу руку к голове, чтобы почесать ее.

Мои волосы в полном беспорядке. Половина выбилась из конского хвоста, а другая спутана, будто в ней зимовал енот.

А я-то думала, мне раньше было стыдно. Это еще что.

Под прицелом сотни пар глаз я еще сильнее вжимаю голову в плечи.

Почему они все пялятся? Неужели так удивительно, что кто-то осмелился бросить вызов могучему Стилу? Или эти выросшие за семью замками тепличные ангелочки никогда не видели грязного боя?

Они наверняка уже видели, как девушка била парня по его золотым орешкам.

Разве стоит таким восхищаться?

Не особо.

Но у нас тут не дуэль восемнадцатого века, и «честь» для меня – не самое важное слово в жизни. Я понимаю, что это тренировка, но в реальном мире выбор стоит между жизнью и смертью. Если действительно хочешь выжить, достанешь из рукава все свои тузы – даже самые сомнительные.

Низкие стоны Стила переходят в кашель.

Пошатываясь, он поднимается на колени: его лицо все еще пунцовое, руки лежат на коленях, и он вроде выполняет какое-то дыхательное упражнение, будто по методу Ламаза[3].

Я закатываю глаза.

Склонив набок голову, он ловит мой взгляд. В его глазах расплавленной лавой бурлит ярость.

– Что… это было? – выплевывает он.

Мне и раньше казалось, что он смотрел на меня с ненавистью. Я ошибалась. Тогда это было лишь холодное безразличие, а вот теперь в его глазах горел адский огонь.

Я подхожу к нему с притворным, не крепче тонкого льда, спокойствием на лице, пряча за ним истинные эмоции.

Ненадолго остановившись, прежде чем пройти мимо него в раздевалку, я произношу настолько ледяным тоном, насколько могу:

– Вот так я и выжила в одиночку.

Я иду сквозь толпу нефилимов, которые обходят меня стороной. Я не позволяю себе оглянуться, даже украдкой, через плечо и посмотреть на реакцию Стила. В конце концов, никто никогда не добирался до цели, если оглядывался назад.

– Ты с ума сошла, если считаешь, что после этого я спущусь вниз.

Эш стоит передо мной, скрестив руки на груди и выставив в сторону бедро, намереваясь в такой позе буравить меня взглядом сверху вниз.

Пфф, как будто меня можно этим напугать. Я покажусь там снова не раньше, чем через неделю.

– Тебе нужно поесть.

– Ты сама знаешь, что нет. Я ела вчера. Желудок заболит от голода только через три дня. Хотя попытка хорошая.

Из-за нашего причудливого метаболизма еду в академии подают только раз в день. И наши школьные дни гораздо длиннее, потому что нам хватает всего пары часов сна за ночь. У меня гораздо меньше свободного времени, чем я привыкла. Вообще-то я не против, но прямо сейчас не горю желанием следовать правилам.

Вот почему я не дала Стилу унизить меня и полезла изображать из себя Женщину-Халка перед старшеклассниками?

Зажмурившись, я провожу рукой по лицу. От смущения за этот финт у меня все еще горят щеки.

– Эмберли! – Эш топает ногой. Я опускаю руку и сдерживаю улыбку. Сейчас меня вполне устраивает валяться в кровати. Она не сравнится с кроватью с балдахином, в которой я проснулась пару дней назад, но все равно это одна из самых удобных кроватей, в которых мне приходилось спать.

– Не то чтобы я не хочу проводить время вместе, просто…

Меня прерывает резкий стук.

– Эй, Эш! Эмберли! Пойдем! – кричит Стерлинг через дверь.

На лице Эш расцветает улыбка. И от этого мне крайне не по себе.

– Приятного аппетита, – говорю я.

– Заходи, Стерлинг.

Дверь распахивается, и за ней появляются Стерлинг и Грейсон. Стерлинг прикрывает глаза рукой, а вторую вытягивает перед собой, наощупь двигаясь вперед.

– Обнаженных в комнате нет? – кричит он без всякой необходимости.

Грейсон стоит в нескольких шагах позади и качает головой.

– Есть, не смотри, – бросает Эш. – Мы с Эмберли боремся в грязи, оставь нас наедине.

– Чего? – Стерлинг отдергивает руку и осматривается. – Эй, нет тут никакой грязи. Ты даже не в бикини. Что за ложная реклама. – В его голосе определенно чувствуется недовольство.

Я смеюсь так сильно, что приходится опереться на кровать, чтобы не упасть.

Эш качает головой.

– С чего нам заниматься таким в спальне? С чего нам вообще таким заниматься?

– Могли бы и заняться, – ворчит Стерлинг.

– С дороги, ты, горилла. – Грейсон толкает Стерлинга вперед и протискивается внутрь.

– Не красавчик, но довольно симпатичный. – Эш наклоняет голову, как будто оценивает Стерлинга.

– Твоя правда, – соглашаюсь я. Стерлинг плюхается на кровать рядом со мной и кладет руку мне на плечо. – Что ты делаешь?

Я пытаюсь стряхнуть его руку, но он только прижимает ее крепче.

– Ты сказала, я красавчик. Я просто воплощаю в жизнь твои невысказанные мечты. – Он играет бровями.

Я моргаю и наклоняю голову, даже не зная, что ему ответить. Ну и типчик.

– Я вижу, ты дара речи лишилась. – Стерлинг прижимается ближе.

Убрав его руку со своего плеча, я кладу ее ему на колени и похлопываю по ней.

– Повторяй себе это почаще.

– О, так и сделаю.

Я не привыкла к столь откровенному, пусть и безобидному флирту, но в этом определенно есть что-то забавное.

– Ладно, Стерлинг, оставь милашку в покое.

Стерлинг хмурится в ответ на наставление брата, но сползает с кровати и встает на ноги.

– Ты прав. – По крайней мере, он быстро приходит в себя. – Ей крышу сорвет от такого внимания.