Я отметил, что внутренний мир молодой женщины стал понемногу обновляться. Я увидел, как на её эпифизе появилась светлая лучащаяся точка, а из её глаз стали течь другие слёзы. Мягкий свет, исходящий из мозга, опускался к грудной клетке, откуда распространялся тонкими нитями света, соединявшими её с ребёнком. Она уже спокойно смотрела на малыша, сквозь густую пелену слёз, и я услышал её возвышенные мысли.

Да, Бог не покинет её, размышляла она. Он придаст ей сил, чтобы до конца выполнить задачу, которую она взвалила на свои плечи, вместе с красотой первого сна и счастьем первого часа. Она будет поддерживать несчастного отпрыска во плоти, как если бы речь шла о небесном сокровище. Её любовь станет шире вместе со страданиями своего любимого сына; её материнская жертва будет становиться мягче с каждым интенсивным приступом боли. Сквозь угнетённое состояние, в котором он родился, разве он не достоин её преданности и самоотречения? Дети её старых знакомых были красивыми и умными, как ароматные бутоны жизни, обещающие бесконечные радости в саду будущего; её малыш-паралитик был также красив, но нуждался в большей нежности и защите. Бог знает, почему он пришёл в этот мир, не умея говорить и без всяких проявлений разумности. Не достаточно ли ему просто довериться Высшему Отцу? Она будет служить Господу, не задавая никаких вопросов; она будет любить своего сына для вечности; она умрёт, если надо, что он жил.

В порыве неописуемой нежности молодая мать склонилась и поцеловала больного малыша в губы, с радостью существа, коснувшегося ангела. Удивлённый, я увидел, как множество световых искр, отделяясь от чувственного контакта двух существ, осыпались на двух низших сущностей; и эти последние также склонились, словно будучи менее несчастными. Перед благородной женщиной, которая впоследствии станет служить им матерью.

Кальдераро слегка коснулся моего плеча и сказал:

— Наша работа помощи закончена. Пошли отсюда.

И, указывая на мать вместе с ребёнком, добавил:

— Осматривая этого больного ребёнка, словно неразрешимую тайну, некоторые бесчувственные врачи Земли, возможно подумали б о «мягкой смерти»[1]; они не ведают, что между стенами этого скромного жилища, Божественный Врач, пользующийся неизлечимым телом и любовью, вплоть до жертвы материнского сердца, восстановил равновесие вечным духам, чтобы на руинах прошлого они могли соединиться ради славных своих судеб.

8 На алтаре души

Посреди ночи Кальдераро и я проникли в комфортабельном и благородном доме, где инструктор, как и обещал мне, предоставит некоторые новые разъяснения по поводу расстройств души.

— Здесь не такой опасный случай, как у паралитика, которого мы навещали, — начал ориентер. — По правде сказать, речь идёт о практически решённом вопросе. Вот уже долгое время, как Я помогаю Марцело успокаивающими флюидами, и его ситуация — это полный триумф. Отзывчивый на наше влияние, он нашёл в молитве и в духовном деятельности дополнительный источник энергии, необходимой ему. Вчера мы видели случай полного расстройства периспритных элементов с последующим распадом нервной системы в такой болезненной ситуации, которую исправит лишь время. А здесь совсем другая картина. Проблема основного расстройства уже разрешена. Появилась настройка на жизнь, полная новых надежд, вернулся покой в органике; но ещё упорствуют воспоминания, остатки драм, прожитых в прошлом, проявляющихся в форме эпилептоидных феноменов, рефлекторных действий души, которые выходят из широкого и тёмного туннеля теней, чтобы окончательно войти в империю света. Если злу требуется время, чтобы устроиться, то очевидно, что восстановление добра не может произойти в одно мгновение. Так же и с болезнью и здоровьем, с расстройством и восстановлением равновесия.

После того, как мы пересекли портик, мы направились, естественно, с должного разрешения, внутрь, где меня приятно удивила чарующая сцена семейного сочувствия: мужчина, женщина и молодой человек были погружены в божественные вибрации молитвы, окружённые большим количеством друзей из нашего плана.

Нас с любовью приветствовали.

Ориентер пригласил меня помочь в проходящей здесь работе, имея в виду и ценную помощь этих трёх воплощённых компаньонов, реальную помощь в различных формах, которая предоставлялась нашим братьям, недавно освобождённым с Земного плана.

Уважительная красота этой малой ассамблеи, посвящённой благу и просветлению духа, была достойна нашего упоминания.

Восхищаясь гармонией этих трёх сестёр, связанных между собой изумительными нитями света, соединёнными одними и теми же благородными мыслями и целями, помощник прокомментировал ситуацию:

— Семья представляет собой духовное собрание во времени, и поэтому их семейный очаг является алтарём. Часто, в основном, на Земле, многие из этих составляющих отходят от унисона с самыми высокими целями жизни; однако, когда два или три из их членов открывают величие своих возможностей восхождения, тесно объединяясь для реализации вечного духа, они могут надеяться на чудесное созидание.

Я понял, что инструктор желает предоставить мне и другие разъяснения, расширяя тем самым святую концепцию семьи; но всё же срочная помощь не позволяла нам долгих разговоров.

Активная работа помощи страждущим братьям продолжалась «с нашей стороны».

Помощь семейного трио закончилась трогательной и выразительной молитвой, и начался уход компаньонов нашей сферы, в то время, как межу воплощёнными друзьями развернулась нежная, мягкая беседа.

Мужчина, выражая на лице счастливую улыбку работника, выполнившего свой долг, громким голосом обратился к присутствовавшим здесь персонам:

— Слава Богу, всё в порядке.

Повернувшись к мальчику с огромной отцовской любовью, он спросил:

— А тебе, Марцело, хорошо?

— О, да! — весело ответил тот; — папа, я в восторге от отличных результатов, которых достиг во время наших встреч в четверг.

— Ночные кошмары больше не возвращались к тебе?

— Нет. По мере того, как я стараюсь познавать божественные истины, помогая своей собственной волей в области практического приложения полученных уроков, я чувствую, что мне с каждым разом становится лучше. Я признаю также, что если я не буду интересоваться духовным созиданием, отвлекаясь от своей необходимости восхождения, расстройства вернутся с новой силой. В этих вредных фазах я просыпаюсь по ночам и чувствую, как болят все мои члены, меня охватывают очевидные симптомы конвульсий, которые оставляют меня надолго бесчувственным…

При этой простой сыновней исповеди молодой человек улыбнулся, а потом продолжил:

— Но к счастью, теперь, когда я с усердием посвящаю себя одухотворяющей работе, я признаю, что пассы мамы более эффективны. Я становлюсь более чувствительным и вижу, что добрая воля — это один из решающих факторов в моём благополучии.

Родители удовлетворённо переглянулись, и тёплый созидательный разговор продолжился, полный прекрасных предложений.

Предваряя мои размышления, помощник проинформировал меня:

— Ну, мне не нужно будет объяснять, что Марцело разделяет точку зрения своих родителей. У него