Колчин встал.

— Разрешите идти?

— Небось думал, что я с ними заодно? — снова спросилНефедов. — А ты верь людям, Федор Алексеевич. В наше время только и остается,что верить друг другу. Сейчас и не разберешь, кто враг, а кто друг. Вчера одноуголовное дело завершили. Так там против нас работал бывший сотрудникэстонского КГБ, кстати, окончивший Московскую высшую школу КГБ. Вот такие дела.Будь очень осторожен, — сказал генерал в заключение.

Когда Колчин ушел, он еще минут пять мерил свой кабинетшагами, потом подошел к селектору.

— Майора Варламова ко мне.

Появившемуся офицеру он коротко сказал:

— Возьмите под наблюдение следователя Колчина. Дайте емунадежную охрану. И пусть будут осторожны. Против него могут действоватьпрофессионалы.

В другом кабинете Владимир Александрович, заместительдиректора ФСК, звонил заместителю директора Службы внешней разведки генералуЛукошину. Он звонил по правительственной вертушке, исключавшей возможностьподслушивания. На этих длинных желтых телефонах был еще герб Советского Союза.

— Добрый день, генерал, — просто начал ВладимирАлександрович. — Как у тебя дела?

— Все в порядке. Ты убрал своего следователя? — спросилЛукошин.

— Не получилось.

— Как это не получилось? — разозлился генерал-разведчик. —Прикажи, чтобы передал дело — и все.

— Начальник следственного отдела заартачился. Отказываетсяменять следователя. Ты его знаешь. Генерал Нефедов, маленького роста, помнишь,я вас на приеме знакомил?

— Может, он что-то заподозрил?

— Да нет, ничего. Просто настаивает, чтобы его следовательзавершил уголовное дело. Он вообще всегда поддерживает своих следователей, нелюбит их менять.

— Смотри сам, Владимир Александрович. Группа «Рай» в твоемведомстве. Всплывет что-нибудь наружу — и будет нехорошо.

Лукошин больше ничего не сказал, но другой генерал егопонял.

— Не будет, — успокоил Лукошина его собеседник, —постараемся что-нибудь предпринять.

— Может, я пришлю своего специалиста? — спросил Лукошин.

— Ты думаешь, у меня плохие специалисты? — обиделся генерализ контрразведки.

— Вижу, какие специалисты, если этот майор остался жив, —пробормотал Лукошин, зная, что их разговор невозможно подслушать.

— Твои тоже один раз промазали. В Минске, — напомнилВладимир Александрович.

— Сами ошиблись — сами и исправили, — веско заявил Лукошин.

— Мы сделаем то же самое, — заключил разговор ВладимирАлександрович.

Он положил трубку. Две больших звезды на его погонах тусклоблестели. Первый заместитель директора ФСК Владимир Александрович Миронов былеще очень молод. По старым традициям КГБ — недопустимо молод. Ему шел всегопятьдесят второй год. Всю свою жизнь он работал в системе КГБ — МНБ — ФСК. Икаждая перетряска органов выбрасывала его наверх. Иногда помогал случай, иногда— нужные люди, с которыми он умел дружить. Теперь от его умелых шагов зависело,займет ли он в своей организации высший пост, или так и останется первымзаместителем. Он вызвал секретаря.

— Полковника Фогельсона ко мне, срочно.

Знакомая Арчила оказалась немолодой женщиной летшестидесяти. Правда, квартиру она содержала в идеальном порядке и без лишнихразговоров предоставила каждому из гостей по комнате. Но спали они плохо,просыпаясь от любого постороннего звука. Квартира была расположена на второмэтаже, и сюда долетали любые звуки с улицы.

Рано утром они покинули квартиру без сожаления, взяв с собойсвои вещи. Сдав их в камеру хранения Киевского вокзала, они неспешно наметилиплан на этот день, завтракая в одной из многочисленных закусочных,расположенных у вокзала.

У банка «М» они появились около часа дня, когда Русаков, поих расчетам, должен был ехать домой на перерыв. К их удивлению, он вышел неодин, а с женщиной, которую Дронго уже видел. Это была вторая женщина, заходившаяв кабинет Русакова, — из бухгалтерии. Ей было лет тридцать пять — сорок. Дронготогда обратил внимание на ее уверенную походку, умение держаться и красивоуложенные волосы.

Русаков и женщина сели в его «Крайслер» и поехали в сторонуцентра. Поймав такси, Дронго и Манучар отправились следом. У ресторана«Парадиз», прямо в центре города, «Крайслер» остановился, и двое его пассажировпрошли обедать в этот один из самых дорогих ресторанов города.

Дронго, взяв пистолет у Манучара, пошел за ними. Манучару онприказал оставаться у автомобиля. Русаков и понравившаяся Дронго женщинаобедали в глубине маленького зала. Они не обращали никакого внимания напосетителя, пока он бесцеремонно не сел за их столик.

Разгневанный Русаков повернулся к нему и узнал Дронго.

— Вы? — спросил он, не зная, что сказать.

— Как ваши ребята себя чувствуют? — очень участливо спросилДронго. — Все в порядке?

Русаков сделал какое-то нервное движение.

— Спокойно, — произнес Дронго, чуть показывая оружие подпиджаком. Плащ он оставил Манучару. — Одно лишнее движение — и я буду стрелять.

Русаков замер, не поднося вилку ко рту. Женщина с интересомпосмотрела на Дронго.

— Неужели вправду будете стрелять? — спросила она.

— Обязательно, — улыбнулся он ей. — Вчера этот мерзавецсначала послал за нами одного громилу, а когда мы его убрали — еще двоих.Причем таких нахальных, что они чуть не задушили моего друга.

— Вы дали не свой паспорт, — переводя дыхание, произнесРусаков.

— Конечно, я же не настолько глуп, как вы.

— Что вам нужно? — спросил Русаков.

— Прежде всего чтобы вы вели себя спокойно. Даже если вамудастся сбежать отсюда от меня, на улице вас застрелят. Там стоят наши люди.

— Я же ничего не сказал, — попытался оправдаться Русаков.Дронго подозвал официанта.

— Счет, пожалуйста.

Официант удивленно посмотрел на обедавших.

— Разве вы платите наличными? — спросил он Русакова.

— Сегодня плачу я, — поспешил сказать Дронго. — Это моигости.

— Сто сорок долларов, — пожал плечами официант.

— Возьмите двести. Сдачи не надо, спасибо, — улыбнулся ещераз Дронго. В конце концов, он тратил деньги Давида.

— Теперь очень медленно встаем, — приказал он обедавшим.