Не очень поняла, признаться, почему он принял меня за альфу, даже если принять, как должное, что во мне есть какая-то частичка крови оборотней, но…

— Что тут происходит? Миррим, объяснитесь! Что за грохот и шум? Разве вам не велено было…

Оборотница, влетевшая в комнату, осекается. Она высокая, с длинной толстой косой светлых волос, в изящном модном брючном костюме и легкой тунике. Резкие правильные черты лица. Холодные. Неприятные. Почти злые. Острый нос — вот, пожалуй, главный недостаток. В остальном — красавица, кто бы спорил. Неужели та самая арра Надина?

За ней вваливается группа поддержки — несколько оборотней из клана и высокие дубы-охранники с нижнего этажа. И такая злость меня берет — потому что вижу по их глазам — прямо сейчас готовы во всем обвинить меня, жалкую человечку.

— Господа, вы очень вовремя. Прошу не толпиться, ребенок устал, голоден, истощен и напуган. Если бы я случайно не прошла мимо — был бы ещё и покусан какой-то тварью. Боюсь, у вас какие-то проблемы с безопасностью помещений, — я уговорила уверенно, холодно и спокойно, ни на миг не выдавая спрятанного в глубине волнения. Нет. Я не дам им повода обвинить или напасть.

Воробушек жмется ко мне, и в сердце вползает давно забытое тепло. Давно забытое ощущение — когда нужно позаботиться о ком-то куда более беззащитном.

— Что вы делаете в комнате ребенка, госпожа… секретарь? — эти слова гадина почти выплевывает мне в лицо. Недовольна? Зла? Из-за чего конкретно?

Я ощущаю от неё угрозу. А интуиция никогда меня не подводила — жаль лишь, что я не всегда к ней прислушивалась.

— Я как раз собиралась выполнить задачу, порученную мне уважаемой гостьей замка, аррой Виолой Лартье. Шла к выходу из замка, но с непривычки немного заблудилась, и вдруг услышала оглушительный треск — и крик. Я поспешила на звук — и увидела — махнула рукой в сторону двери, стараясь взять свои чувства под контроль. Я говорю только правду, ни слова лжи. Только правду. Я верю в это, — снесенную дверь — за ней — плачущего ребенка и распахнутое окно, в которое пыталась влезть какая-то тварь. Она была уже кем-то ранена, поэтому мне удалось захлопнуть окно вовремя. А тут и вы подоспели. Быть может, мне объяснят, что здесь происходит? Боюсь, лорд Вайре не знает, насколько небезопасно стало в его замке…

Я чеканила это ровным, спокойным голосом, ловко прикрыв своим телом ребенка и спрятав его за спину. Не доверяю я им. Всем, кто пришел с этой стервозиной.

— Какие гарантии у меня, что вы говорите правду? — Стервь выгнула бровь. Смотрит жестко, давит взглядом. — Уж простите, но слово людей ничего не стоит…

По хребту пробежал огонь. Захотелось ринуться на неё, потрепать отступнице шерсть, вцепить в холку, если не в горло, приучая к послушанию.

— Мое слово дорого стоит, арро. Не стоит забывать, что люди не рабы, а такие же жители нашего государства, как и другие расы. Мне стоит расценивать ваши слова, как обвинение в чем-либо?

— Вы слишком смелы для …

Она осеклась. Оборотень, стоявший рядом с так называемой няней, вдруг что-то тихо прошептал ей на ухо. Самое странное — я услышала четко, как будто стояла рядом:

— Не связывайся пока с девчонкой. У неё браслет — покровительство Песчаных. Пока они тут, не стоит, мы все успеем…

— Тварь, — говорили глаза оборотницы.

Но она гордо выпрямилась.

— Миррим Вайре, извольте вести себя, как подобает. Что это за вид? Что за слезы? Вы что, девица? Ваш отец будет крайне недоволен вашим поведением. Немедленно идите в соседнюю комнату и выберете сами, какую из ваших игрушек мы теперь подарим в благотворительный фонд из-за вашего недостойного поведения!

Я видела, как напряжение, азарт, скрытый восторг уходят с лица малыша, уступая место покорной тоске и отчаянию. Он тянется к этой женщине, как крыса за дудочкой крысолова. Мне это не нравится, но что я могу? Сейчас?

— Ребенок устал, он хочет есть и ему страшно одному. Мне кажется, что ваш долг, как той, кто заботится о юном наследнике Лорда, обеспечить его всем необходимым, а не наказывать за чью-то вопиющую халатность, — я знаю, что наживаю сейчас опасных врагов. Знаю, что нужно молчать — нужно было…

Многие оборотни недовольны. Глаза их ярко вспыхивают во тьме, мохнатики ощериваются, провожая меня взглядами. Хочется сжаться, спрятаться — но я не имею права отступить.

Я сжимаю зубы и коротко киваю собственным мыслям.

— Полагаю, нужно прежде всего позволить охране обыскать здесь все и выяснить, почему было открыто окно и каким образом выломали дверь. А, главное, зачем? Хотя, похоже, что это спасло юному господину Вайре жизнь, — говорю спокойно.

Переключить их внимание.

— Этим займутся и без ваших подсказок. Полагаю, не секретарю нас учить, — чуть насмешливо говорит смуглый темноволосый оборотень — тот самый, что шептался с этой “няней”. — А вы идите в таком случае по своим делам.

— Непременно, Рейт. Арра Майари обязательно пойдет по своим делам, но не тебе распоряжаться моим секретарем, — в чужом голосе обломками хрустели льдинки.

Такой оборотень был знаком и незнаком мне.

Эренрайте как будто стал выше, шире в плечах. От него волнами расходилась давящая огромная аура. Настолько сильная, что я с трудом удержалась от того, чтобы не согнуться в поклоне, как это сделали многие оборотни.

По телу пробежала дрожь. Сильный, опасный альфа.

Жесткий взгляд пылающих серебристыми углями глаз было невозможно выдержать.

— Господин…

— Милорд, позвольте… — бета буквально пожирала лорда Жнеца глазами. Не оставалось сомнений — она, безусловно, имела на него виды. И сдаваться не собиралась.

— Ты мне подробно объяснишь, Надина, почему мой сын шатается на ветру, бледный, заплаканный и уставший. Почему он подвергся опасности, а тебя не было рядом с ним! И почему ему на помощь приходит слабая человеческая женщина, а ты поспеваешь как раз к разбору полетов! — последние слова мужчина уже прорычал.

От него волнами разошелся вдруг ослепительно белый свет. Обжигающе ледяной. Пугающий. Я инстинктивно обняла застывшего Мира за плечи, прижимая к себе. Над человеческим телом Эренрайте проступила тень огромного белоснежного зверя. Зверя, который, кажется, был мне уже знаком…

— Майари, заберите сегодня моего сына к себе. Позаботьтесь о нем, вам принесут и еду, и все необходимое. Я разберусь. Любые другие поручения на сегодня отменяю своей властью, — рыкнул мужчина.

И я вдруг отчетливо поняла, почему именно его так боялись. Эта сила. Эта властность. И жесткость, которая в любой момент могла обернуться жестокостью.

— Как прикажете, аро Вайре. Все будет сделано, — я коротко склонилась и потянула за собой испуганного мальчугана, который после появления отца совсем заледенел, — пойдешь со мной, Мир?