– Ты ошибаешься, Перри. Как выяснили мои ребята, этошикарное заведение. Хозяева французы, супружеская пара. Серлу нравится одна изтамошних официанток, и она, похоже, отвечает ему взаимностью.

– Ты знаешь ее имя?

Дрейк перевернул страницу и опять принялся водить по нейуказательным пальцем.

– Естественно!.. Вот! Хейзл Стикланд, – с гордостью произнесон.

– И она тоже замешана в этом деле?

– Не думаю. Просто я попросил своих ребят выяснить как можнобольше об этом парне.

Мейсон сказал:

– Думаю, что забегу туда перекусить.

– Конечно, ты можешь встретиться там с ним, – сказал Дрейк,– но, боюсь, тебе не удастся его одурачить.

– А я и не собираюсь дурачить его, Пол. Он…

Дверь открылась, и на пороге кабинета появилась Делла Стрит.

– Хай, Пол! – воскликнула она вместо приветствия. – Какспалось?

– Лучше не спрашивай, – со вздохом ответил Дрейк. – Привет!

Когда он ушел, Мейсон спросил у Деллы:

– Что сказал эксперт по поводу почерка?

– Он постарается прислать предварительный отчет как можноскорее. Конечно, это не будет отчет в полном смысле слова, но нечто такое, чемможно пользоваться как отчетом. А что это был за конверт, шеф? И почему вы такпоспешно отправили его эксперту?

– Орешек, который я как раз и не могу раскусить, – удрученноответил Мейсон. – В конверте фотографии регистрационных книг гостиниц «Регина»в Доусоне, «Золотая звезда» в Скагвэе, «У белого коня» в Сиэтле, датированныхоктябрем 1907 года.

– И что в них интересного?

– Подписи Билла Хогарти.

– Там есть еще что-нибудь, кроме этого?

– Там есть еще письмо, написанное Лидсом Джону Миликанту смесяц назад, в котором он сообщает, что никогда не слышал о мистере Б.К.Хогарте, но если мистер Б.К. Хогарт предъявит рекомендации, то его, несомненно,можно будет принять на работу. Также там есть пожелтевшая от времени вырезка изстарой газеты, издававшейся в Доусоне, сообщающая о том, что в районе Тананынайдено тело со следами насильственной смерти. В статье опущены подробности,однако сообщается, что, видимо, это тело Олдена Лидса, который работал вместе сБиллом Хогарти. Хогарти покинул Клондайк в конце 1907 года, уйдя вверх поТанане. Некоторое время он провел в Сиэтле, где женился на танцовщицедоусонского дансинг-холла «М энд Н». На этом сведения о нем обрываются. Статьядатирована 1912 годом.

– Что все это значит, шеф? – недоумевала секретарша.

– Сам еще не знаю, – ответил Мейсон. – Там еще куча всякихфотографий. Кто-то тщательно собирал эти материалы.

– А кто такой Б.К. Хогарт? – спросила Делла.

Мейсон улыбнулся:

– Наверное, это тот же Билл Хогарти, только под другимименем.

– Тогда в инициалах первая буква должна быть «В», – заметилаона. – Потому что Билл – это уменьшительное от Вильяма.

Адвокат кивнул.

– Однако возможно и другое, – предположил он. – У кого-тоесть достаточно веские основания подозревать, что настоящее имя Олдена Лидса –Билл Хогарти, и он хотел заставить его написать имя «Билл Хогарти» для того,чтобы сверить почерк. Однако он не решился действовать открыто и написал емуписьмо, в котором спрашивал о Б.К. Хогарте, и ничего не заподозривший Лидспишет это имя в письме, даже дважды.

Зазвонил телефон. Мейсон посмотрел на часы.

– Бьюсь об заклад, что Стива пригласили на партию в гольф кдвенадцати часам, поэтому он старался изо всех сил подготовить к этому временисвое заключение. Алло! – сказал он в трубку и услышал голос Гертруды:

– С вами хочет поговорить мистер Стив, эксперт по почерку.

– Соединяйте!

– Привет, Мейсон! Пока я не буду объяснять тебе, какимобразом я пришел к своему заключению, но письмо, датированное прошлым месяцем,написано тем же человеком, который расписывался в регистрационных книгахгостиниц именем Билл Хогарти.

– Ты в этом уверен? – спросил адвокат.

– Хороший эксперт, – наставительно ответил Стив, –высказывает лишь гипотезу, но в данном случае двух мнений быть не может. Можно,конечно, сделать какую-то скидку на время, все-таки с тех пор, как былапоставлена первая подпись, до момента написания письма прошло тридцать двагода. Почерк человека, естественно, меняется через тридцать два года, когдачеловек минует расцвет физической силы, и может стать более угловатым инеразборчивым. Однако полная идентичность заглавных букв «Б» в словах «Билл» исравнение начертания слов «Хогарт» и «Хогарти» рассеивает все сомнения. Ясфотографировал подпись «Хогарти» и слово «Хогарт» с одинаковым увеличением изатем попробовал их совместить. Изображения полностью совпали. Несомненно, этописал один и тот же человек.

Мейсон хитро посмотрел на Деллу Стрит.

– Когда ты представишь мне полный письменный отчет, Стив? –поинтересовался он.

Стив, покашляв, произнес:

– Не раньше чем в понедельник к вечеру. Требуется ещекое-что проверить. Нужно еще раз произвести фотографирование и…

Мейсон рассмеялся:

– Ладно, иди играй в свой гольф, обманщик, и никому ни словаоб этом деле. – Повесив трубку, он сказал Делле Стрит: – Я пошел искать Серла.Думаю, сегодня он заглянет в «Домовую кухню». Из конторы не уходи, поддерживайсвязь с Дрейком, пообедаешь, когда я вернусь. Все.

– Хорошо, шеф. А как насчет посетителей?

– Закрой приемную и через некоторое время позвони ФиллисЛидс, чтобы она не сомневалась, что мы продолжаем работать. Не сообщай ей болеетого, что есть в газетах. Спроси, известно ли ей, что у Джона Миликантаампутированы на ноге пальцы, и если известно, то знает ли она, что с нимпроизошло.

Перри Мейсон сидел за дальним столиком в «Домовой кухне» и,разглядывая ресторан, смотрел по сторонам. Табличка сообщала, что здесь обслуживаютс 7.00 до 19.30. Плакаты на стенах завлекали попробовать различные блюда. Вдольодной стены тянулся длинный прилавок, где посетители могли заказать ленч. Напротивоположной стороне продавались сигары. Там же находился большой кассовыйаппарат, за которым сидел толстяк с добродушной приветливой улыбкой. Его лысинасверкала, как бильярдный шар, отражая свет, падающий из окон с зеркальнымистеклами. Напротив стойки для ленча находились столики на четверых, а вдольстены располагались кабинки. По залу проворно сновали опрятные официантки. Всевокруг производило впечатление хорошо отлаженного механизма.