Я наблюдал это на своей ферме в Миссури. Я посадил околодвадцати деревьев. Вначале они росли поразительно быстро. Затем во времяснежной бури каждая веточка покрылась толстым слоем льда. Вместо того, чтобыплавно изогнуться под тяжестью, эти деревья гордо сопротивлялись и в концеконцов сломались, не выдержав тяжелого груза. В результате пришлось ихуничтожить. Они не овладели мудростью северных лесов. Я пропутешествовал сотнимиль по вечнозеленым лесам Канады, однако я ни разу не видел ель или сосну,сломавшуюся от мокрого снега или льда. Эти вечнозеленые леса знают, как надопригнуться, как склонить свои ветки, как примириться с неизбежным.

Мастера джиу-джитсу учат своих учеников «сгибаться, как ива,а не сопротивляться, как дуб».

Как вы думаете, почему автомобильные покрышки выдерживаюттак много ударов и не разрушаются? Вначале выпускались покрышки, которыесопротивлялись ударам дороги. Вскоре они были разорваны в лоскутья. Затем сталиизготавливать покрышки, которые поглощали удары дороги. Такая покрышка моглаэто «перенести». Мы с вами проживем на свете дольше и спокойнее, если научимсяпоглощать удары и толчки на скалистой дороге жизни.

Что же произойдет с вами и со мной, если мы будемсопротивляться ударам жизни вместо того, чтобы их поглощать? Что же произойдет,если мы откажемся «сгибаться, как ива» и будем упорно «сопротивляться, какдуб». Ответ очень прост. Мы создадим ряд внутренних конфликтов. Мы будемобеспокоены, напряжены, взвинчены, наши нервы будут расшатаны.

Если мы зайдем еще дальше и отвергнем жестокуюдействительность, окружающую нас, уйдя в вымышленный мир, созданный нашимвоображением, мы станем сумасшедшими.

Во время войны миллионы испуганных солдат должны были илипримириться с неизбежным, или заболеть нервным расстройством. Я проиллюстрируюэто на примере Уильяма Х. Касселиуса. Его рассказ на одном из занятий на моихкурсах в Нью-Йорке был удостоен премии. Вот что он рассказал:

«Вскоре после моего поступления на службу в береговую охрануменя послали в одно из самых опасных мест на берегу Атлантического океана. Меняназначили инспектором по взрывчатым веществам. Можете себе представить! Именноменя!

Продавец кондитерских изделий становится инспектором повзрывчатым веществам! Довольно и мысли о том, что придется стоять на тысячахтонн тротила, чтобы кровь заледенела в жилах продавца кондитерских изделий. Наобучение мне дали только два дня; и то, что я узнал, повергло меня еще вбольший ужас. Я никогда не забуду свое первое задание. В темный, холодный,туманный день мне был дан приказ отправиться на открытый пирс Кейвен-Пойнт вБейонне, штат Нью-Джерси.

Мне был поручен трюм N5 на моем корабле. Я должен былработать в этом трюме с пятью портовыми грузчиками. У них были крепкие спины,но они ничего не знали о взрывчатых веществах. Они грузили сверхмощные фугасныебомбы, каждая из которых содержала тонну тротила — этого было достаточно, чтобывзорвать этот старый корабль и отправить нас всех к праотцам. Эти бомбыопускались с помощью двух тросов. Я продолжал повторять сам себе: „А вдруг одиниз тросов соскользнет или порвется?“ О боже! Как я был испуган! Меня бросило вдрожь. Во рту было сухо. У меня подгибались колени. Сердце чуть не выскочило изгруди. Но я не мог никуда убежать. Это было бы дезертирством. Я был быопозорен, и были бы опозорены мои родители. Возможно, меня бы расстреляли какдезертира. Я не мог убежать. Я был вынужден остаться. Я продолжал смотреть, какгрузчики небрежно обращались с этими бомбами. Корабль в любой момент могвзорваться. Прошло около часа этого ужаса, от которого по всему моему телураспространялся холод. Наконец, я призвал к себе на помощь здравый смысл. Ясебя как следует отчитал. Я сказал себе: „Допустим, тебя взорвут? Ну и что же?Какая разница? Это будет легкий способ умереть. Гораздо лучше, чем умереть отрака. Не будь дураком. Все равно ты же не будешь жить вечно! Ты долженвыполнить это задание — иначе тебя расстреляют. Неизвестно, что лучше“.

Я так говорил сам с собой в течение нескольких часов ипочувствовал облегчение. Наконец, я преодолел свое беспокойство и страхи,заставив себя примириться с неизбежной ситуацией.

Я никогда не забуду этот урок. И сейчас каждый раз, когда ясклонен беспокоиться из-за чего-то, что я не в состоянии изменить, я пожимаюплечами и говорю: „Забудь об этом“. И представьте себе, это срабатывает дажедля продавца кондитерских изделий». Ура! Да здравствует бравый продавецкондитерских изделий!

Кроме распятия Христа, самой знаменитой и трагической сценойсмерти во всей истории человечества считается смерть Сократа. Даже через десятьтысяч веков люди будут с восхищением читать трогательное описание его смерти,сделанное Платоном, — это одно из самых волнующих и прекрасных произведениймировой литературы. Некоторые граждане Афин, завидовавшие старому босоногомуСократу, выдвинули против него ложные обвинения. Его судили и приговорили ксмерти. Тюремщик, дружелюбно относившийся к Сократу, давая чашу с ядом, сказал:«Старайся легко принять то, что неизбежно». Сократ так и поступил. Он встретилсмерть с почти божественным спокойствием и достоинством.

«Старайся легко принять то, что неизбежно». Эти слова былисказаны за 399 лет до нашей эры. Но наш старый, вечно встревоженный мирнуждается в этих словах сейчас больше, чем когда-либо прежде: «Старайтесь легкопринять то, что неизбежно».

Чтобы одолеть привычку беспокоиться, прежде чем она одолеетвас, выполняйте правило четвертое:

Считайтесь с неизбежным.

Хотелось бы вам знать, как делаются деньги на Уолл-стрите?Полагаю, что этого хотелось бы миллионам людей — и если бы я знал ответ, этакнига стоила бы десятки тысяч долларов. Есть, однако, одна хорошая идея,которую используют многие финансисты. Вот, что рассказал об этом Робартсон,советник биржи по вкладам:

Я приехал в Нью-Йорк, имея 20 тысяч долларов, которые мнедали друзья для игры на бирже. Я думал, что знаю все приводные ремни этогомеханизма. Но я потерял все до последнего цента. Правда, были и удачные ставки,но в конце концов я потерял все. Я не переживал бы так тяжело, если бы это былимои деньги. Но я чувствовал себя ужасно, так как потерял деньги своих друзей,хотя они были богаты и могли это пережить.

Я боялся встречи с ними после того что случилось, однако, кмоему удивлению, они легко отнеслись к потере и не утратили своего оптимизма.

Я играл по принципу «выиграл — проиграл», полагаясь восновном на удачу и на мнение других людей. Как сказал Х. Филижс: «Я играл набирже своим ухом». Я стал обдумывать ситуацию и решил, что прежде, чемвернуться на биржу снова я разберусь во всем до конца. Мне удалосьпознакокомиться с самым удачливым игроком В. Кастлсом. Я рассчитывал, чтомногое узнаю от него, так как у него была репутация человека, который с успехомиграет на бирже в течение многих лет, а такое не бывает просто удачей. Он задалмне несколько вопросов о том как я вел свои операции, а затем сообщил мне то,что я считаю самым важным принципом в финансовом предприятии.