Ты всегда был трусоват. Я думала, изживешь эту черту, но нет, ты к ней прикипел, как к любимому мягкому креслу.

Я раньше ни о чем тебя не просила. Реши проблему. Положи этому конец. Если с Эди что-то случится, виноват будешь ты. И больше я молчать не стану.

Джо

Первый выход в роли Дебры Мейз напомнил мне, что жизнь похожа на пирамиду из кубиков: если хотя бы одна деталь не на своем месте, весь мой мир может рухнуть. На следующий день я выбросила из головы разговор с шерифом и проехала последний отрезок пути.

В Джексон, штат Вайоминг, я прибыла с почти пустыми карманами. На последнем баке бензина объехала пять-шесть мотелей, пытаясь договориться о бартере – комната взамен на услуги горничной. Я обещала себе больше не связываться с уборкой, но была середина мая, учебный год близился к концу, а на то, чтобы подтвердить личность Дебры Мейз, уйдет какое-то время. Если я буду ночевать в «Кадиллаке», на этом плане можно поставить крест. В итоге на мои условия согласился владелец «Лосиного домика», что недалеко от улицы Флэткрик-драйв. Мне даже удалось выторговать себе небольшое жалованье.

Одно я знала точно: если все получится, мне нужно придумать, как меньше походить на Блю и стать похожей на себя. Проходя мимо зеркала, я каждый раз видела дешевую подделку. Если я сама не верила в свою ложь, что уж говорить о других.

Блю однажды сказала, что лучший способ слиться с толпой – растолстеть. Поэтому я купила три упаковки мини-пончиков по шесть штук. Такие я ела на завтрак в средней школе, пока тренер по плаванию не посоветовал набирать свою норму калорий из чего-то более полезного.

Я не меняла цвет волос, регулярно осветляя и подкрашивая корни в золотисто-медовый блонд. Около месяца я придерживалась строгой диеты, поглощая ночью пиццу, пончики, картофель фри и пиво, пока не начинало подташнивать. За три недели удалось набрать девять килограммов. Глядя на свое красное, опухшее лицо, я хотела плакать. Вскоре полнота компенсировала светлые волосы, и я перестала привлекать внимание мужчин. С каждым килограммом я становилась все менее заметной. Прибавив килограммов двенадцать, я подала заявление на получение водительских прав штата Вайоминг. Чтобы подтвердить личность, использовала карточку соцстрахования и свидетельство о рождении Дебры Мейз. Затем снова сдала письменный экзамен, едва набрав проходной балл. Через несколько дней прошла и тест по вождению. С ним я справилась лучше, хотя был неприятный эпизод, когда я не откликнулась на новое имя.

Оформив документы, сотрудница дорожного департамента отправила меня к фотографу. Я сходила в туалет, вынула голубые линзы и встала в очередь. Фотограф на мои документы даже не взглянул. Права обещали сделать через две-четыре недели.

Конверт пришел через две с половиной недели. Каждую минуту ожидания я мучительно размышляла о том, что мой обман вот-вот разоблачат и меня обвинят в убийстве, которого я не совершала. Забирая почту, я была готова найти в ней не права, а ордер на свой арест. Но нет. Дебра Мейз, рост метр шестьдесят пять, шестьдесят семь килограммов. Глаза голубые, волосы светлые. Только на фотографии глаза карие.

Потребовался еще месяц на превращение в Дебру Мейз, с которой я могла жить. Я покрасила волосы в каштановый цвет: много лет подряд я ежемесячно осветляла корни, и с меня достаточно. Голубые линзы хранились в футляре. Я все еще питала надежду, что когда-нибудь достойный человек заглянет мне в глаза и поймет, какая я на самом деле. Вряд ли такое случится, если у меня будут глаза фарфоровой куклы.

Я отказалась от диеты сумоиста сразу после первого визита в дорожный департамент. Десять килограммов я сбросила быстро, а вот с последними пятью пришлось побороться. В мотеле, как гласила мигающая неоновая вывеска, был бассейн. В помещении всегда стояла жара, и запах хлора витал в сыром воздухе, комком застревая в горле. Три гребка вольным стилем, поворот, толчок ногой, еще три гребка – вот и один круг. После одиннадцати вечера бассейн закрывался для постояльцев мотеля, но у меня был ключ. На сто кругов уходило двадцать минут.

Я вспомнила, как в четырнадцать лет плавала в водохранилище Ваки, думая, что оно принадлежит мне одной. Плавание в крошечной бетонной коробке бирюзового цвета не приносило ни чувства свободы, ни воодушевления. Только напоминало о том, во что превратилась моя жизнь и что я сижу на конвейере, который несет меня прямиком под пресс для мусора. В юности я верила, что все возможно. Мир казался таким большим и доступным, протяни руку – и он твой. Жаль, я не протянула руку, когда был шанс.

Лето в Джексоне выдалось солнечным и теплым, вдали поблескивали горные вершины. После работы я гуляла по знойному городу, пытаясь забыть о комнатах, в которых только что убирала. Иногда шла в бар или кафе и притворялась очередной туристкой.

Тем летом я почти не откладывала деньги, но на жизнь хватало. Один раз я даже потратилась на приличную стрижку. Парикмахер покрасил меня в песочный блонд, сделал косую челку и обрезал волосы чуть выше плеч. Теперь я не была похожа ни на одну из версий Блю, однако ни Таню Питтс, ни Амелию Кин я тоже в зеркале не увидела. Я стала совершенно другой. Решила, что это и будет Дебра Мейз.

Я снова отправилась в дорожный департамент и заявила, что потеряла водительские права. В бланк я внесла лишь одно незначительные изменение: поставила галочку напротив карих глаз вместо голубых. Приятно было избавиться хотя бы от одной неправды. Две недели спустя, когда пришло новое удостоверение, моя трансформация завершилась.

* * *

Теперь я была готова совершить прыжок из сферы клининга в сферу образования. Но когда наконец наступил август и близилось начало учебного года, я растеряла весь энтузиазм. Чтобы работать в школе, требовалось пройти государственный экзамен. Блю получила свой сертификат в Огайо, а не в Вайоминге. Ее заботила только проблема с отпечатками пальцев, а про государственную аккредитацию она позабыла. Я великодушно списала ее ошибку на недосмотр. Однако в глубине души все же спрашивала себя, не подставила ли меня Блю намеренно.

Даже если я снижу планку ожиданий и буду претендовать на должность помощника учителя, экзамен мне все равно не сдать. Так что я расширила горизонты и нашла маленькую частную школу в городке под названием – я не шучу – Реклюc[9], штат Вайоминг. Школа финансировалась Джоном Алленом Кэмпбеллом, самым именитым гражданином Реклюcа. В городке, где ничего не производят и ничего не происходит, в крошечном здании школы негде было разместить учителя третьего и четвертого классов. Я отправила измененное резюме Блю по электронной почте, и всего через несколько дней меня пригласили на собеседование.

В тот день была сильная жара. Я надела скромный сарафан и практичные туфли, вроде тех, которые, как я полагала, могла бы носить учительница, дающая уроки акварели. Я выехала заранее, чтобы произвести хорошее впечатление. «Кадиллак» превратился в сауну на колесах, и даже вентилятор не спасал положение – я наблюдала, как бесится стрелка не справляющегося с жарой термостата. Пришлось сделать несколько остановок, чтобы дать двигателю остыть.