что в день десятой луны не должно остаться незаконченных дел. Поэтому матушка с Забавой чистили до блеска дом, а мы с отцом поправляли покосившийся забор (это занятие, которое требует физической силы и выдержки особенно сейчас, когда снег подтаял под ярким солнцем и стал в разы тяжелее). Поэтому я скинул тулуп, оставшись в одном свитере и навалившись на забор, пытался его выровнять, а батя подставить распор, чтобы после того, как снег сойдёт, сделать дополнительную сваю и укрепить ограду.

— Здесь нужен упор подлиннее, — отозвался отец откуда-то снизу. — Пойду в сарайке посмотрю что-то более подходящее. А ты держи и смотри не завали совсем.

— Хорошо, бать, только быстрее, он тяжеленный.

— Тяжеленный! — возмутился батя. — Держи, сказал.

— Да, держу я, — крикнул в след отцу.

И только отец ушёл мысли вновь вернулись к зеленоглазой девушке. Так происходило всегда. Стоило мне остаться наедине с собой — она без стука врывалась в мою голову. А ещё говорят, что в сознание человека невозможно проникнуть. Ещё как возможно! Гляньте на меня, и сразу всё станет понятно. Я думал о ней постоянно. Она снилась мне каждую ночь. Она не собиралась отпускать меня. И я боролся со своими чувствами. Старался выкинуть её из головы, но проигрывал.

И вот сейчас я снова погрузился в мысли о ней. Всё вокруг перестало существовать. Мир словно сосредоточился только на ней. В памяти постоянно всплывал её силуэт в облегающем платье и поцелуй… Ох, этого мне не забыть никогда! Стоило мыслям унестись в тот миг, как волна тепла поспешила расползтись по телу. Мышцы самопроизвольно напрягались, на лбу выступала испарина, а в груди просыпалась сжимающая сердце боль. Всё переставало существовать, и именно поэтому я не заметил, как от дуновения ветра незакреплённая часть забора покосилась сильнее и с протяжным скрежетом рухнула на землю.

— Макарий! — разъярённый голос отца отрезвил меня. — Ты где опять витаешь?! И что нам теперь делать? Крепление вырвало окончательно.

— Я немного задумался, бать, и его покосило сильнее.

— Задумался он! Топай в сарай и неси дополнительные доски. Теперь до вечера провозимся!

Поздним вечером после ужина мы обычно любим провести время в общей комнате. Маменька и Забава рукодельничают: что-то шьют или вышивают. Мы с отцом любим сыграть раунд, другой в камни. Это настольная игра, которой часто все забавлялись в моём селении. Правила просты: на дощечку нанесён рисунок (два квадрата и круг в центре), а от углов расходятся линии, образующие крест, и в места, где они пересекают фигуры, нужно раскладывать камни. У каждого игрока свои. Чаще одни тёмные, другие светлые. Побеждает тот игрок, кому удалось в ряд выставить три своих камня.

Но сегодня я был не в состоянии сосредоточиться на игре. Проиграв трижды, я с грохотом бросил камни на стол. Все вмиг обернулись на меня. Маменька и Забава отложили пяльцы и вопросительно уставились в мою сторону. И только отец, казалось, понял всё. Он откинулся на стену позади и понимающе сказал:

— Иди отдохни, сын. Похоже, ты переработал сегодня.

Я согласно кивнул и поднялся из-за стола. Мне и, правда, хотелось уединиться. Поэтому я прямиком направился в нашу с Забавой комнату на мансарде. Я сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, и думал об Ангелине. Никак не получалось её забыть. Интересно, а думает ли она обо мне? Вспоминает ли с таким же трепетом наш поцелуй?

Я закрыл глаза и сам не заметил, как отпустил сознание. Сегодня у меня не было чёткого плана. Сознание просто путешествовало по миру неприкаянной сущностью. Не было цели, просто хотелось забыться.

«Мама, я хочу побыть одна», — услышал её голос. Расстроенная девушка влетела в комнату, где очутилось моё сознание, и громко хлопнула дверью. Ангелина всхлипнула и кинулась на кровать. Девушка заплакала, уткнувшись в подушку лицом. А я видел её словно наяву, словно сам присутствовал в её комнате. Я не замечал обстановки вокруг: она была размыта. Видел лишь Ангелину пред собой.

И вдруг девушка замолкла, повернулась на бок, сжавшись в комок, и одними губами прошептала: «Макарий». Она думала обо мне! Она вспоминала меня! Её глаза были закрыты, и я подвинулся ближе.

Я не совсем понял, что произошло дальше, только у меня получилось почувствовать её губы, к которым прильнуло моё сознание. Это было странно. Я будто парил над девушкой сверху и одновременно касался её. Я чувствовал её трепет, тепло её кожи, хоть и находился далеко. И я целовал её. Сначала губы. Ангелина коснулась кончиками пальчиков пухлых губ, что приоткрылись в стоне. Дальше шея. Её рука скользнула по бархатной коже вслед моим касаниям. Ключица…

Это было не реально и в то же время так остро ощущалось. Мои руки овили тонкую талию, прижимая хрупкое тело к себе. Мои губы изучали каждый сантиметр, а её руки точно касались тех мест, куда приходился поцелуй. Она тоже чувствовала меня. Девушка извивалась и стонала. И наверняка не понимала, что с ней происходит. Я и сам был растерян. Такого раньше не случалось ни с кем. Как объяснить, что я чувствую? Как понять, что происходит? Одно я знал точно. Я касался её и обжигался. Настолько остро чувствовал её тело под своими руками и губами. Она впустила меня в своё сознание. Определённо это так, и определённо она так же, как и я, жаждала этих ласк. Иначе ничего бы у меня не вышло.

Ангелина резко вскочила с кровати, наконец осознав, что происходит что-то странное и необъяснимое, а моё сознание сразу же вернулось ко мне. Я в мгновение ока вскочил с кровати, тяжело дыша. Возбуждение было просто адское! Тело горело изнутри, сжигая душу дотла. Кулаки сжались с неистовой силой. Всё нутро задрожало в ознобе. Я метнулся к окну, растерянно уставившись вдаль. Как раз в ту сторону, где находился город.

— Ты впустила меня, — прошептал я.

Ангелина.

Это было странно, сказочно и нереально. Я чувствовала его каждой клеточкой тела. Чувствовала прикосновение тёплых губ, нежных рук. Он касался меня! Определенно касался! Но как это возможно? Как ему удалось услышать мой зов именно тогда, когда был особенно нужен? Когда душа рвалась обратно в тайгу. К нему. К Макарию.

Неделя прошла… долгая неделя. Я мечтала вернуться домой. Но оказалось, совсем не этого жаждало моё сердце. Я будто оставила частичку себя в том домике среди огромных елей.

Мне снились дивные сны. И в каждом был он. Парень из леса. Улыбающийся Макарий. Я тянулась к нему. И сегодня чётко осознала, что и