в душе. Её нежность, забота, наша близость, мои чувства. Она стала единственной в тот миг, когда пустила меня в своё сознание. Она подарила рай и ад. Она любила, как умела.

Она замирает, следит за моей реакцией. Смотрит прямо в глаза, а моё сердце сейчас лопнет от избытка чувств. Она пришла, ведомая духами. Они обвенчали нас, привели ко мне вновь. И сейчас она готова остаться, готова понять мой мир.

Склоняюсь и с осторожностью приближаюсь к её губам. И в миг их слияния, я будто теряю равновесие. Будто земля под ногами становится зыбкой и неустойчивой. Я хватаюсь за талию девушки, ища точку опоры. Этот поцелуй точно такой же, как в моих воспоминаниях: чувственный, нежный и невероятно желанный. Она дарит мне крылья, которых лишил меня Жестислав. Будто со старым верным Яром я парю в небесах в объятиях Ангелины. И всё, что я хочу в это мгновение, — остановить время. Всего на миг. Нужна лишь секунда в её руках и больше не будет так больно, так одиноко.

— Ты проводишь меня домой? — отрываясь от моих губ, шепчет она.

Мои глаза закрыты, руки крепко овивают талию девушки, мы соприкасаемся лбами, будто объединяясь.

— Отныне здесь твой дом, — отвечаю ей.

Она начинает смеяться и выскальзывает из моих объятий. Её смех звучит не радостно, а с насмешкой.

— Ох, Макарий, — говорит, унимая смех, — милый, мы же уже обсуждали это. Я не создана, чтобы жить в подобных условиях. Топить печь, варить тебе кашу… — красивое лицо искажает кривая ухмылка.

— Ты не должна… — Ангелина прикрывает нежными пальчиками мой рот.

— Милый, — нежно произносит, — давай я внесу ясность. Меня ждёт жених, суженый по-вашему. У нас скоро свадьба. Не знаю, как у вас называется этот обряд, — задумывается она, а мне не нужны объяснения. Я всё прекрасно понимаю.

Чувство, о котором раньше мне доводилось лишь слышать, поднимается из глубины души. Ненависть. Никогда не думал, что способен испытать к ней нечто подобное. Раньше я надеялся, что ей просто нужно время, чтобы принять, осознать, а потом девушка придёт. Она пришла… точнее её привели ко мне. Но для чего? Чтобы показать насколько я заблуждался в ней? Чтобы дать понять, что я не нужен ей? Я всё понял, о великие духи. Не стоило утруждаться.

Поднимая глаза к небу и мысленно посылая привет праотцам, молча ухожу. Миную распахнутую калитку, ступаю на крыльцо…

— Макарий? — её голос позади заставляет остановиться на мгновение, но я не отступаю от своей цели.

Ангелина.

— Макарий, ты что, обиделся? — кричу ему вслед. — Да брось! Ты же не думал, что я буду ждать, когда ты одумаешься?

В ответ молчание. Его зверьё расходится по своим делам. Лишь волк Мирный сидит неподвижно и смотрит на меня. Кидаю опасливый взгляд на него. Что-то он пугает меня.

— Между прочим, это ты бросил меня, — чуть тише говорю я, поглядывая на волка. — А я ждала! — кричу зажмуриваясь. — Макарий! Ты не можешь… нет, ты не смеешь бросать меня!

Волк отмирает, поднимается на лапы, его глаза загораются голубой дымкой.

— Макарий, — трясущимся голосом шепчу я и отступаю назад. — Макарий! — кричу во всё горло, потому как, скалясь, волк наступает на меня.

Мне становится жутко. Липкий пот проступает по всему телу. Пробирает дрожь. Волк настроен явно не дружелюбно и им управляет Макарий. Этот взгляд я узнаю. Он озлобленный, ненавидящий, но это глаза моего Макария. Рыча и огрызаясь, мягкой поступью Мирный всё наступает, а я пячусь назад. Если он хочет меня напугать, у него получается.

Но вдруг волк садится у моих ног. Он перестаёт скалиться и голубыми человеческими глазами смотрит прямо на меня. Он будто пытается что-то сказать или предупредить о чём-то. Заскулив, Мирный с сознанием Макария склоняет голову, неотрывно смотрит в мои глаза, и в голове вдруг мелькает: «Прости, так надо».

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — спрашиваю волка, заикаясь от страха.

В мгновение морда зверя наполняется злостью. Нос собирается в морщинку, оголяя белые зубы, и лишь голубые глаза всё так же смотрят в мои. Они гипнотизируют, заставляют замереть на месте без движения. Прыжок… боль… и мой голос.

— Остановись! — вырывается из груди, а дальше темнота.

Макарий.

— Ааааа!!! — её крик.

Звонкий, полный отчаяния, предсмертный. Распахиваю глаза: «Ты сделал всё правильно». Поднимаюсь с деревянного пола, спускаюсь по ступеням крыльца, миную раскрытую калитку, Мирного, склонившегося над безжизненным телом Ангелины…

— Так надо, — шепчу.

Если она не со мной, то должна умереть. Таков закон, непреложное правило. Тот, кто познал мой мир, либо остаётся в нём, либо умирает. За этим духи привели её ко мне. Я должен был завершить то, что не смог сделать раньше. У неё был выбор, но выбрала она неверно. И как бы сейчас не стонало моё сердце, я сделал всё правильно.

Не спеша подхожу к Ангелине. К девушке, что навек поселилась в моей душе. Её зелёные глаза невозможно забыть. Её нежный голос и стройная фигура останутся в моей памяти. Мирный, склонив голову над бездыханной девушкой, жалобно поскуливает, а я на миг замираю в ступоре. Она была прекрасна. Она и сейчас прекрасна настолько, что я даже не могу прикоснуться к ней. Из растерзанного горла струится алая кровь, но в образе своем она неповторима. Ложусь рядом, сжимаю ещё теплую ладонь и, повернув голову, смотрю в изумрудные глаза. Безжизненные, замершие в ужасе, распахнутые. Алые губы, забрызганные капельками крови, начавшие бледнеть щёки. Она идеальна. Отворачиваюсь и, глядя в безоблачное летнее небо, мечтаю лишь об одном — умереть рядом с ней. Закрываю глаза и замедляю стук собственного сердца. Я горел рядом с ней словно и́скра костра, вспыхивал ярким пламенем, а сегодня угасал. И в этот последний миг я благодарил духов за то, что подарили мне минуты счастья с ней. Но мой путь завершён, так же, как и её…

Примечания

1

БАЯТЬ — БАЯТЬ, баю, баешь. Устаревшая форма: говорить, толковать. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940

2

ПАРОБЪК — с Древнеславянского мальчик, парень.