я стал мужчиной, охотником, шамахом, надеждой всего рода. И теперь я забираю его, чтобы помнить о своих корнях, о родных и любимых.

В окошке отчего дома загорелся свет. Я поспешил убраться прочь, оглянувшись лишь на секунду и прошептав: «Прощайте». Не был уверен, что судьба позволит мне ещё хоть раз увидеть родных, но я сделаю всё, чтобы вернуться. Ангелина должна понять меня, ведь мы едины. Она должна принять мой мир. С надеждой в сердце я продолжил путь и лишь на опушке леса развернул свёрток, что дала бабушка Ефания. Это была одёжа людей больших городов. Футболка, джинсы и куртка. Где их могла взять старушка? Я переоделся в привычную одежду людей из города, аккуратно спрятав свою под камень. Немного отдышался, в последний раз взглянул в чащу леса и направился к зеленоглазой девушке.

Я не знал, как встретит меня Ангелина. И будет ли вообще рада? В последний раз я сбежал. Расклад явно не в мою пользу. Но я должен был попытаться объясниться. А она должна понять и принять свою судьбу.

К её дому я шёл размеренной походкой, обдумывая, с чего начать разговор. Вечерело. Весеннее небо заволокли тяжёлые тучи. Облака пронзила молния, послышался раскат грома, и проливной дождь обрушился стеной, вмиг насквозь вымочив одежду. Но меня это не беспокоило. Я шёл ровной походкой, думая лишь о том, что теперь могу быть рядом с ней. Могу прикасаться, общаться с ней. Большего не нужно.

В доме не горел свет. Зажмурившись и подключив все свои чувства, я понял: там пусто. Деваться мне некуда, оставалось одно — ждать. И я ждал, спрятавшись в тени плакучей ивы у забора её дома. А дождь и не думал заканчиваться. И я настолько свыкся с ним, что практически не чувствовал его. Я будто стал его частью, превратился в капли, омывающие высушенную жарким солнцем землю. Я загадал, чтобы стихия стихла только в тот миг, когда моё сознание вновь объединится с ней. В тот самый момент, когда она примет меня, а моя душа прекратит плачь и тучи рассеются. И стоило показаться звёздному небу, как из-за поворота появилась большая чёрная машина. Она проехала мимо и остановилась в нескольких метрах. Ворота дома отворились и из автомобиля вышли Ангелина вместе с родителями. Она сразу увидела меня, хоть я и стоял позади, в тени ночи. Она почувствовала меня. Я, хотел было метнуться к ней, желая всей душой её близости, но девушка лишь нахмурилась, практически неуловимо качнула головой и направилась в тёплый дом вслед за родителями. Мне осталось только провести её взглядом. Больше она даже не взглянула в мою сторону. Это вполне ожидаемо: я оставил её одну ночью на заснеженной трассе, скрываясь в лесу. Так себе поступок, конечно. Но не в моём характере сдаваться. Я направился к окнам её комнаты. Сколько дней и ночей я провел под ними в облике зверя? Не счесть. Поэтому я точно знал, где здесь можно укрыться от лишних глаз.

Расположившись под пушистыми ветвями ели, я принял позу, взывающую к помощи духов. Раскрыв ладони, я звал их. Сознание вырвалось наружу и помчалось к ней. Возможно, сегодня она не примет меня. Оттолкнёт. Но я не сдамся.

Ангелина.

«Златовласка?», — пронеслось в моей голове. Он рядом и не собирается уходить. Я чувствую его. Снова чувствую. Чёрт! Я не хочу. Хочу, чтобы он ушёл! Как он посмел явиться после того, как бросил. Одну, ночью, на трассе. Просто удрал. А я осталась одна. Одному Богу известно, как мне удалось выбраться из этой передряги. Как же было страшно тогда. Тёмная ночь, небо затянуто тяжёлыми тучами. Поднялся ветер, кружа колючие снежинки. Волчий вой позади. Я брела по обочине, обливаясь слезами. Чувствовала себя униженной, брошенной. Никто не смел бросать меня, а он исчез. И чёрт бы с ним. Я смирилась. И вот опять!

«Златовласка…»

— Убирайся прочь! — выкрикнула я.

Хожу по комнате туда-сюда. Шаги резкие, гулкие. Дыхание тяжёлое, шумное. Пальцы в волосах массируют вески, пытаясь выгнать его из головы.

— Прочь, прочь… — повторяю надломленным голосом.

«Я рядом…»

Он в моей голове. Я не хочу. Пусть уйдёт. Или хочу?

В растерянности сажусь на кровать. Рваное дыхание вырывается из груди. Руки бьёт легкий тремор. На лбу выступает холодный пот.

— Уходи, уходи… — шепчут мои губы.

Макарий говорил, что без согласия в голову животного пролезть нельзя. А в голову человека? Наверное, тоже. А значит, я сама пускаю его?

Только я принимаю эту мысль — он возникает передо мной размытой картинкой. В лучах желтого света он целенаправленно движется ко мне. Улыбается. В глазах играют чертята. Это тот Макарий, что был в лесу. Озорной мальчишка. Невероятно сексуальный и милый. Он подходит вплотную и без раздумья запускает кисть в мои волосы. Теперь его лицо наклоняется ко мне, и вспышка… мы целуемся. Нежно, чувственно, но глубоко и возбуждающе. Я чувствую его поцелуй будто наяву. Тепло рук, нежность губ, глубину дыхания. Я захлёбываюсь от переполняемых меня нежности и страсти. Это будто водоворот, который засасывает в пучину любви и вожделения. Один шаг, и он опрокидывает меня на кровать. Его руки проходятся вдоль позвоночника, овивая, забирая в плен. В животе зарождается трепет, в душе — желание, и вот я уже в голос стону. Боже! Это что-то невероятное. Это сумасшествие! Ведь его даже нет рядом, а я чувствую его каждой клеточкой тела. Осознание происходящего медленной поступью пробирается в мозг. Осторожно, потихоньку, но целенаправленно.

— Стоп! — кричу я, вскакивая с кровати. — Прекрати!

Но он не слышит, он снова пробирается в сознание. Я больше этого не выдержу. Метаюсь к окну, распахиваю его и кричу что есть мочи:

— Где ты?!

В голове проясняется, он покидает мои мысли, и через мгновение Макарий показывается из-за ветвей дерева.

— Здравствуй, Златовласка, — как ни в чём не бывало улыбается наглец.

— Здравствуй? Ты серьёзно?! Что, черт побери, ты творишь?!

— Тебе понравилось? — пытаюсь возразить, а он, нахально улыбаясь, перебивает. — Самой себе можешь не лгать.

Макарий насквозь промокший, с улыбкой до ушей и горящим взглядом стоит под моим окном. А я даже на секунду теряюсь, не зная, что ответить. Он прав: мне понравилось. Это было необычно и чувственно. И то, что я в восторге, хоть и стараюсь показать обратное, он знает наверняка.

— Уходи, — приглушённо говорю я.

— Физически я уйду, но каждую ночь буду в твоих мыслях, потому что ты сама этого хочешь.

— Не хочу, — упрямо заявляю я.

— Если бы не