– Кто будет в доме?

– Супруга генерала, его сын и дочь, – Тамара обернулась кнему. – Сына мы попросили приехать пораньше. Больше никого. Ребенка ониотправили к сестре бабушки.

– А бывший зять?

– Они не живут вместе уже достаточно давно…

– Мне нужно поговорить и с зятем погибшего.

– Не успеем, – покачала головой Тамара, поднимаясь наверх. –Если твой разговор затянется на несколько часов, ты просто не успеешь ваэропорт на самолет.

– Улечу следующим рейсом, – со злостью огрызнулся Дронго. –Мне необходимо увидеться с этим типом. С этим вашим дипломатом. Я видел, как онсуетился на похоронах.

– Осторожнее, здесь сломанная ступенька, расшатанный камень,– показала Тамара. – Надеюсь, ты не считаешь, что это зять убил своего тестяиз-за того, что ругался с его дочерью?

– А потом взорвал машину Джибладзе, который был любовникомего жены, – подхватил Дронго. – Это уже индийский сериал, а не ваша история.Нет. Машину взрывали не романтики и не неврастеники. Здесь поработалипрагматики, которые точно знают, чего они хотят.

Они поднялись на площадку третьего этажа, и Тамарапозвонила. Им открыли довольно быстро, так как уже ждали. И Дронго сразу жеузнал дочь генерала Этери. На ней было серое платье с несколько кокетливымбантиком на поясе. Она заговорила по-грузински, Тамара ей ответила, и они вошлив квартиру.

– Здравствуйте, – сказала Этери Дронго по-русски с сильнымгрузинским акцентом. – Проходите в комнату. Мама вас ждет.

В гостиной сидели вдова генерала Гургенидзе и его сын.Увидев вошедших, сын встал и по очереди поздоровался сначала с Тамарой, затем сДронго.

– Меня обычно называют Дронго, – сказал гость, представляясьхозяевам дома.

– Садитесь, – сын генерала показал им на стулья с высокимиспинками, стоявшие вокруг стола. – Этери, принеси нам, пожалуйста, чай, –попросил он сестру, – или, может, кофе?

– Лучше чай, – пожелал Дронго.

– Мне тоже, – решила Тамара. Когда Этери вышла из комнаты,Дронго обратился к хозяйке дома и ее сыну:

– Извините, что я вас беспокою. Разрешите выразить вам моесоболезнование. Я понимаю ваше состояние и постараюсь быть достаточно кратким.

Вдова вздохнула и посмотрела на сына, словно спрашивая унего разрешение на разговор. Тот кивнул в знак согласия.

– Извините, что буду задавать вопросы, которые могутпоказаться вам бестактными, – продолжил Дронго.

– Ничего, – выдохнула несчастная женщина. – Я ужеразговаривала и со следователем, и с прокурором. Что вас интересует?

– Вы были дома, когда произошло убийство?

– Да, я была на кухне. Потом услышала крик дочери иприбежала в кабинет к мужу. Увидела, что он сидит в кресле, и нашу Этери. Онакричала, показывая на балкон. Потом потеряла сознание, и я едва успела ееподхватить, – вдова приложила руки к голове.

Она была в темном платье в белый горошек. Сын был одет всерый костюм и темную рубашку.

– Простите, что заставляю вас об этом говорить, – еще разсказал Дронго. – А вы никого не видели?

– Нет, никого. В этот момент моя дочь чуть не упала на пол,и я занималась ею. Нет, я никого не видела.

– Дверь на балкон была открыта?

– Да. Приоткрыта.

– Ваш балкон соединен с деревянной галереей во внутреннемдворике? – уточнил Дронго.

– Да. Но на балконе стоит решетка. Мы обычно держим ееоткрытой, но на ночь закрываем. Не могли даже предположить, что кто-то чужойзахочет подняться к нам по внутренней лестнице мимо всех соседей. Просто недумали, что такое возможно.

– Вы обычно не пользуетесь внутренней лестницей?

– Нет. Давно уже не пользуемся. Там совсем старое дерево. Ипочти никто из соседей не пользуется – у всех есть вход с улицы.

– Но кто-то же вошел через балкон в кабинет вашего мужа?Скажите, а раньше он пускал к себе в кабинет посетителей, приходивших такимнеобычным способом, через балкон?

– Никогда не пускал. Хотя два или три раза сын приходилчерез балкон, когда поздно возвращался домой, чтобы отец не узнал. Этерипускала его в дом, но Шалва все равно узнавал. У нас в спальне слышно, когдакто-то проходит по деревянной галерее. Слышно, как скрипят доски.

Этери принесла высокий голубой чайник с кипятком, чайникпоменьше с заваркой и пять голубых чашек из того же сервиза, расставила настоле вазочки с конфетами и печеньем, начала разливать чай.

– Спасибо, – Дронго взял свою чашечку чая и вновь обратилсяк супруге генерала: – Я правильно понял, что ваш муж никого не пускал черезбалкон? И никто не приходил к вам таким образом?

– Никто, – подтвердила она.

У разливающей чай Этери дрогнула рука. Дронго и Тамара,заметив это, одновременно посмотрели на нее.

– Это было так ужасно, – едва слышно пробормотала Этери.

– Кто это был? – спросил Дронго. – Вы смогли бы его узнать?

– Нет, – выдохнула молодая женщина. – Я услышала выстрел исразу же побежала в кабинет. А когда вошла, тот человек уже закрывал дверь. Ясразу глянула на отца и закричала. Даже не сообразила, что нужно посмотреть наубийцу. Хотя сейчас думаю, надо было взять пистолет и выстрелить в него. Но ятак не сделала…

Брат сжал руку сестры, чтобы она успокоилась. Этериотвернулась, вытирая слезы.

– Днем он обычно приезжал на обед, – сообщила Этери, – ичасто просил принести ему еду в кабинет, столько у него было работы. Я недумала, что он погибнет в своем кабинете.

– Ваш муж мог впустить незнакомого человека в дом черезбалкон? – поинтересовался Дронго, снова обращаясь к вдове генерала.

– Нет, – убежденно ответила она, – я в такое не верю.Наверное, убийца вошел, когда дверь балкона была открыта. Следователи говорилимне, что не обнаружили на двери ни царапин, ни следов удара. Наверное, убийцаувидел, что балконная дверь открыта, и решил войти в дом таким образом. Шалваникогда не пустил бы незнакомого человека в свой кабинет, пришедшего к намтаким образом.

– А если это был знакомый? – быстро спросил Дронго.

– Его знакомый? – уточнила вдова и растерянно посмотрела надетей. – Нет. У нас нет таких знакомых. И никогда не было. Никто не мог прийтичерез балкон. И Шалва бы его не пустил. Он был серьезным человеком.

– Не сомневаюсь, – поддержал ее Дронго. – Может, кто-то изродственников?

– Нет, – отрезала вдова, – никто. Я же вам сказала. Шалваникого не пропускал через балкон.