– Была, – кивнула Лилия. – Он нервничал больше обычного. Ипочти каждый вечер запирался в своем номере. Но утром выходил как всегда чистовыбритым и трезвым.

– Что-нибудь еще?

– Нет. Хотя подождите. В последний день у нас произошларазмолвка между помощниками генералов. И Виталий Чхиквадзе, это помощникГургенидзе, ударил помощника Аситашвили по лицу. Остальные офицеры их тут жеразняли, и никто не понял, что случилось. А генералам не стали докладывать.

– И вы тоже не знаете, из-за чего началась драка?

– Нет, не знаю. Но это была не драка. Чхиквадзе ударилЛевана по лицу. Только один раз.

– Леван – это помощник Аситашвили? Среднего роста и сприлизанными волосами?

– Да. Где вы его видели?

– В кабинете Аситашвили. И генералы ни о чем не узнали?

– Нет, не узнали.

– Ясно, – Дронго задумался, затем произнес: – Спасибо,Лилия, что приехали. И извините, что я мучил вас так долго. Останетесь со мнойпоужинать?

– Обычно меня приглашают поужинать, имея в виду вполнеопределенные цели, – рассмеялась она. – Спасибо большое, но я должна вернутьсяк отцу. Уже поздно, а он беспокоится, когда я задерживаюсь.

– До свидания, – Дронго поднялся и церемонно пожал рукумолодой женщине. После чего проводил ее до двери и прошел на кухню, гдеколдовал Мераб.

– Я принесу ужин в гостиную, – предложил хозяин дома.

– Зачем? – Дронго уселся за небольшой столик. – У васчудесная кухня, уютная, вполне комфортабельная. Мне у вас нравится.

Для такого большого дома кухня была небольшой, всего метровдвадцать. Старая почерневшая от времени мебель, резные тяжелые дубовые стулья илегкий березовый столик, за которым могло разместиться несколько человек. Настенах висели тарелки с пейзажами старого Тбилиси. У правой стены, выложеннойиз красного кирпича, небольшой камин. Над столом висел абажур, собранный изразноцветных лоскутков.

– На этой кухне сидело столько знаменитых людей! –усмехнувшись, поделился Мераб. – Здесь бывали писатели, поэты, художники,актеры. Словом, много известных людей. Говорят, даже сам Тициан Табидзе. Сюда,к моему отцу, приходили актеры после удачных спектаклей и музыкальныеисполнители, гостившие в нашем городе. Зураб Церетели тоже был гостем на нашейкухне и оставил свой автограф вон на той тарелке. А однажды пришел мой тезка –великий Мераб Мамардашвили, наш известный философ. Он просидел весь вечер вуглу, как раз на вашем месте. Через две недели после этого умер, но у наспринято показывать место, где сидел этот достойный человек.

Хозяин, постелив красную скатерть, поставил на столразличные закуски и три прибора по разным краям стола.

– Мы кого-нибудь ждем? – полюбопытствовал Дронго. – Или выхотите пригласить нашего охранника?

– Он уже поел, – возразил Мераб. – И к тому же парень наслужбе, а значит, не сможет попробовать моего вина. Мы будем ужинать с вамивдвоем. Я думал, что вы сумеете уговорить вашу гостью остаться на ужин, но онаушла.

– Торопилась к больному отцу, – пояснил Дронго.

– Это похвально, что вы не стали настаивать, – кивнул Мераб.

– Так третий прибор все-таки для нее?

– Нет. Она ушла, и я мог бы его убрать, но в этом доме настоле всегда стоит лишний прибор как забота о случайном прохожем, который можетзайти, или друге, которого мы давно не видели.

– Хорошая традиция, – оценил Дронго, – садитесь же, иначе яумру с голода.

Мераб протянул руку и достал откуда-то сверху две вытянутыебутылки с длинными узкими горлышками. Поставив их на стол, принес три стакана иразместил их рядом с приборами. Затем наполнил стаканы вином из первой бутылкии только после этого уселся напротив Дронго.

– За ваше здоровье, – поднял он свой стакан. – Можем начатьужин.

Дронго улыбнулся и, чокнувшись с хозяином, попробовал вино.Оно было терпким, сладким и явно пьянящим.

– У вас хорошее вино, – одобрил он.

– Я сразу понял, что вы тонкий ценитель вин, – отозвалсяМераб, – не зная, чем вы занимаетесь и зачем приехали. Но раз вы друг Нодара иТамары, то, значит, прибыли сюда по очень важному делу, и я желаю вам успеха.Попробуйте мое лобио. Я обжариваю лобио по собственному рецепту, вместе с орехами.И только после этого готовлю его традиционным способом.

– Спасибо. Вы давно знаете Тамару?

– Несколько лет. Она часто приходит сюда, когда здесьостанавливаются их гости.

– А у вас часто останавливаются их гости? – тут же уточнилДронго.

– Не ловите меня на слове, – нахмурился Мераб. – У меняобычная гостиница, и я не имею никакого отношения к вашим играм. Но когда меняпросят, я отдаю мой дом для приехавших гостей. И не вижу в этом ничегопозорного.

– Извините, батоно Мераб, если я вас обидел. За ваш дом. Мнеон очень понравился. Я уже понял, что вы из тех людей, кому могут доверять нетолько ваши друзья, но и все порядочные люди. За ваше здоровье!

Мераб удовлетворенно кивнул и осушил свой стакан.

– Сегодня меня чуть не убили, – сообщил Дронго, – и,кажется, я абсолютно случайно остался жив. Наверно, поэтому у меня сегоднянесколько мрачный юмор.

– Вас хотели убить? – нахмурился Мераб.

– Да. Взорвали автомобиль, в котором я должен был приехать квам. Вместо меня погиб очень достойный человек, отец двоих детей. Каждый раз,когда случается нечто подобное, мне кажется, что я как вечный горец, которыйполучает часть жизни от погибшего человека. Словно, умирая, тот передает мнечастицу своей энергии.

– Я не знаю, о каком горце вы говорите, – признался Мераб, –но если он погиб вместо вас, то думаю, что вы правы. Если это был хорошийчеловек, то вы должны особенно постараться, чтобы жить сразу за двоих. И бытьдостойным его памяти. Возьмите сациви. Говорят, моя мать лучше всех готовиласациви. Я многому у нее научился.

– Очень вкусно, – попробовав сациви, сказал Дронго. –Давайте выпьем за погибшего. Говорят, что он был замечательный человек. Ксожалению, я знал его только несколько часов.

– За погибшего. Как его звали?

– Отар Джибладзе. Полковник Джибладзе. По телевидению должныбыли показать, как от взрыва сгорела его машина. Она была припаркована у зданияМинистерства обороны.

– Я уже несколько лет не смотрю телевизор, – призналсяМераб, – поэтому не знаю, что там показывают. И не хочу знать. Все, что мненужно, я узнаю от соседей или приехавших гостей. А смотреть, как убиваютдостойных людей или сжигают их машины, мне совсем не нужно. Я и так знаю, чтоне все нормально в нашем мире. И уже очень давно.