деревянный забор и оказался в соседнем дворе. Он старался не привлекать к себе внимания – мало ли, может, какие-то люди сейчас наблюдали за ним из окон – и спокойным шагом направился в сторону Самотечной.

Тут продолжительно и неожиданно громко прозвучал милицейский свисток. По асфальту громкой рваной дробью застучали копыта лошадей. Конный патруль торопился к месту, где только что гремели выстрелы.

Глава 9

Неверная наколка

Вечером Кобзарь пришел на катран к Башке. У входа крутился какой-то вертлявый малый. Он сразу принял Петра, подошедшего к двери, за своего и добродушно улыбнулся ему.

«А я тут уже примелькался», – подумал Кобзарь, хмыкнул и уверенно прошел в затемненный подъезд, на верхнем этаже которого все так же тускло светила лампа.

Ступени напоминали расстроенный музыкальный инструмент, скрипели на все лады. Этот раздражающий недостаток можно было бы устранить, но Петр подозревал, что владелец заведения не делал этого намеренно. Лестница служила ему не хуже ночного сторожа, предупреждала блатных о появлении каждого незваного гостя.

Петр Кобзарь был уверен, что в это самое время катранщик подошел к двери и напряженно вслушивался в скрип лестницы. Под подошвами милицейских сапог музыка будет совершенно иная, тревожная и громкая. Металлические подковки, терзающие деревянную плоть лестницы, будут издавать характерное, ни на что не похожее злобное цоканье.

Старая дверь квартиры была обшита каким-то ветхим тряпьем, из-под которого неряшливо выпирала комковатая темная вата. Эстетика внешней стороны двери катранщика нисколько не заботила. Главное свое качество она вполне сохраняла, не пропускала на волю ни одного звука из комнаты. С лестничной площадки казалось, что внутри квартиры царило полнейшее безмолвие.

Петр трижды через равные промежутки времени постучал в деревянный косяк.

После минутного ожидания за дверью раздался голос Вити Башки:

– Кто там?

– Козырь, – негромко отозвался Петр.

Шаркнул тяжелый засов, дверь почти беззвучно повернулась на хорошо смазанных петлях и приоткрылась. В проеме, ссутулившись, стоял катранщик.

– Проходи, – дружески проговорил он и добавил: – Тебя тут Шаман дожидается. Пойдем со мной.

Он закрыл дверь и повел Петра за собой.

Помещение пустовало, если не считать Зюзю, верного ординарца Башки, помогавшего ему поддерживать в заведении должный порядок. Он расположился в черном кресле, сосредоточенно раскладывал пасьянс. Заметив Петра, вошедшего в комнату, он доброжелательно кивнул ему и вновь принялся шлифовать свое картежное мастерство.

Квартира, разделенная дощатыми перегородками, на сей раз показалась Петру настоящим лабиринтом. В первый приход сюда она представлялась ему значительно меньшей. В коридоре стоял ящик с водкой, из холщового мешка торчали несколько буханок хлеба. К предстоящей игре Башка подготовился весьма основательно. Даже в дальних закоулках помещения царил безупречный порядок. Хозяин катрана не зря слыл большим аккуратистом.

Они остановились перед узкой неприметной дверью без ручки, которую в спешке можно было и не заметить. Она была покрашена в темно-желтый цвет, точно такой же, как и стена, и буквально растворялась на ее фоне.

– Открывай, Шаман, тут к тебе Козырь пожаловал, – проговорил катранщик.

С внутренней стороны щелкнул замок, и дверь открылась. Комната с белыми стенами, освещенная яркой электрической лампой, выглядела просторной. Единственное небольшое окошко, размещавшееся напротив двери, выходило в соседний двор, где густо разрослись кусты боярышника. Прямо за ним тянулась улица, на которую из заведения можно было выбраться без всяких проблем.

– Заходи! – заявил Шаман и слегка приобнял Кобзаря за плечи. – Хозяин, дай-ка нам пару бутылок водки, хлебца, мясца какого-нибудь и еще чего-то, что у тебя припрятано, – сказал уголовник и сунул катранщику деньги.

– Сию минуту все организую, – с готовностью отозвался тот, забирая щедрый взнос.

– Еще вот что. Если кто-то будет спрашивать, то меня тут нет. В ближайшее время я у тебя не появлюсь.

– Не беспокойся. Я сделаю все как надо, – заверил его хозяин и удалился.

– А ты молодец, Козырь, – уважительно протянул Шаман. – Не растерялся.

– Не до того было. Иначе менты повязали бы нас.

Шаман, заметно возбужденный, какой-то озорной, с веселыми искорками в глазах, теперь не походил на себя прежнего, каковым Петр увидел его при знакомстве.

Вскоре дверь отворилась. В комнату вошел катранщик с корзиной в руках. В ней лежала разная снедь, аккуратно завернутая в бумагу, ей сопутствовали две бутылки водки.

– Вот, держите. Здесь есть все, что нужно, чтобы достойно отметить встречу, – заявил Башка.

– Даже колбаска копченая имеется, – довольно протянул Яша Шамардов, заглянув в корзину. – Признателен!

– Если еще что-то понадобится, дай знать, – сказал катранщик и притворил за собой дверь.

Он понимал, что разговор тут сейчас пойдет серьезный.

Шаман вытащил из корзины буханку хлеба, большой шматок сала с широкими мясными прослойками, палку копченой колбасы, репчатый лук.

– Нарезай давай! – распорядился он. – Ты расскажи-ка мне, откуда фараоны выскочили.

Петр пододвинул к себе буханку черного хлеба, вытащил из-за голенища финку и принялся нарезать его аккуратными ровными кусками.

– А кто их поймет? – сказал он и уверенно посмотрел прямо в глаза Шаману.

Острая финка на какое-то мгновение застыла над куском сала.

– Поначалу все тихо было, а потом у соседнего дома мелькнуло что-то светлое. Зрение-то у меня острое. Присмотрелся, а там три мента к дому подходят.

– Тебя они видели?

– В том-то и дело, что не заметили, – без особого возбуждения продолжал Кобзарь.

Запах пряного мяса распространялся по всей комнате, щекотал ноздри. Рот Петра быстро наполнялся обильной слюной. Он почувствовал, что чертовски проголодался. Таким вот щедрым ужином Кобзарь не угощался давно.

Он отрезал еще несколько кусков хлеба и продолжал с прежним спокойствием:

– Я же под самым деревом стоял, а там темно, со стороны не видно. Менты хотели незаметно дом окружить. Трое к двери побежали, а остальные – к окнам.

– Сколько же их туда поналезло?

– Я человек десять увидел, но в действительности их больше было. Всех-то в темноте не разглядишь. Вот я и пальнул в того, который ближе всех прочих ко мне был. Кажется, руку ему прострелил. Вскрикнул он. Я ведь не снайпер. Они меня окружать стали, в коробочку брать. А тут и ты выскочил, тогда они к тебе ломанулись. Ну я и стал палить по ним. Ты в проходной двор забежал, а они опять на меня поперли. Я и выдал им сдачу! Одному в живот попал, а другому в ногу.

– Ты молодец! – с благодарной восторженностью протянул Шаман. – Если бы ты не пальнул, то я сразу на них наскочил бы. Кто знает, как там могло бы дальше повернуться.

– А чего тут гадать-то? Под белы рученьки и в кутузку!

– Ну да, все так и есть. У них там разговор