Кататься по таким трассам я не привык, поэтому был вынужден признаться себе, что это — жутковатый аттракцион. Учитывая еще и факт, что сзади не отставал седан. Хотя дырок в нем наверняка было больше, чем в нашей «тт»-шке.

— У тебя есть какое-то решение? Или мы так и будем кататься по этим лесным дорожкам, пока бензин не кончится? — спросил я, уже изрядно подустав от болтанки из-за поворотов.

— Нет у меня никакого решения! Не к Вадиму же их привести!

— Ах ты ж, черт! — я заметил, что седан оказался в опасной близости к машине. — Не пропускай их!

— Я стараюсь, не мешай!

— Тормози же, ну! — седан уже опасно висел с правого борта. — Жми на тормоз! — спидометр не зашкаливал, но скорость все равно была опасной.

Водитель седана взял чуть левее, сбавив скорость почти одновременно с Настей. Он словно предчувствовал все наши движения. От первого его тарана нам удалось уйти, съехав практически на обочину. Переднеприводный автомобиль цепко ухватился даже за остатки асфальта и остался на проезжей части.

Я предпочитал помалкивать в данной ситуации. Скорость по-прежнему была в районе сотни. Седан второй раз начал прижимать нас к обочине, но теперь активнее и жестче.

Руль дернулся в руках у девушки, всю машину резко качнуло и подбросило, затем мотнуло вправо, на седан, а после влево. Последовала зубодробительная стометровка по прилегающей к дороге полосе, а потом я успел только взглянуть на спидометр. В последний раз стрелка на нем зависла на девяноста. А потом все потемнело.

Все-таки, ремень — это хорошо. Больно, но хорошо. Лучше, чем пробить головой лобовое стекло и вылететь в дерево. Помутнение было минутным, как мне показалось, однако стоило мне раскрыть глаза, как оказалось, что прошло уже несколько часов. День сменился легкими сумерками.

Голова трещала, как после хорошей попойки. Интересно только, почему не сработала подушка безопасности. И почему я вообще до сих пор жив? Кажется, моя голова лежит на передней панели.

Повращав глазами, потому что пока более ничего не удавалось почувствовать, я определил свое положение, как незавидное. Во время столкновения меня вывернуло из-под ремня наполовину и я приложился левым виском о жесткий пластик. Похоже, что вырвало замок ремня безопасности.

Правая рука висела в нем, как в петле. Зато было видно дорогу — и на ней за это время не проехало ни одного автомобиля. Классно. Мы заехали в такую глушь, что даже транспорт не ходит. Попытавшись пошевелиться, я ощутил сильную боль в груди.

Тут не могло быть никаких сомнений — как минимум пара ребер сломаны. Ремень — это хорошо, но слишком болезненно. Да еще и рука затекла. Миллионы иголочек побежали от плеча к пальцам и, накопившись в подушечках, словно разрывали кожу, стремясь наружу.

Можно было бы взвыть от боли, но стоило мне приоткрыть рот, как челюсть сразу же кольнула острая боль. Неужели все настолько плохо? Хотя бы левая рука слушается. А слух на месте — со стороны дороги раздался какой-то шум. Может, местные? Хотя бы помочь смогут.

Если только это местные. Могут ведь и бандиты вернуться. Левой рукой я махнул в сторону, нащупав сперва коробку, потом руль и сиденье. Оно было пустым. Так, Насти нет. Голова продолжала трещать.

Хлопнула дверь, вторая. Кто-то приближался. Я попытался поднять голову, но присохшая к пластику кровь не позволяла даже пошевелиться. Пассажирская дверь с хрустом раскрылась.

— Вот и ты, мы тебя уже обыскались, — знакомый голос звучал как-то отдаленно. — Володя, помогай.

Руку аккуратно вытащили из ремня, правда боль в груди при этом была просто адской. Словно сломанные ребра терлись друг о друга.

— А теперь придется немного потерпеть, — они добрались и до головы. Тоже мне, медики.

Несильный, но резкий рывок, ослепляющая боль по всему виску, словно с него сорвали кожу — но зато теперь я был свободен. Прямо на сиденье я попытался выпрямиться. Неудачно.

— И как тебя так угораздило, — напротив меня возникло лицо Лены.

— Не аю, — еле ворочая языком и челюстью, ответил я. Взгляд упал на раскрытый бардачок. Черный кейс еще лежал внутри. Я махнул рукой — достань.

Девушка раскрыла кейс, вытащив оттуда несколько пакетов. Критически посмотрела на меня и на пакеты. За ее спиной нарисовался Владимир, ее брат.

— Да-а-а, когда ты был с нами, такого с тобой не случалось. С кем же это ты связался?

Они там что, сговорились, что ли. Я подергал бровями — больше ничем особо дергать у меня не получалось, потом ткнул пальцем на пакеты и на себя.

— Вообще доктор Игнатьев говорил, что, если использовать много его пакетов сразу, можно навредить, — обеспокоенно напомнила Лена.

Я указал на лицо и челюсть. Мне бы главное говорить, а потом уже все остальное. И так уже время упущено. Приклеенный на всю левую часть лица пакет сперва приятно холодил, а потом резко наступило онемение. Я закрыл правый глаз — начинало подташнивать.

— Интересная вещица, хм, — Лена сунула руку под сиденье и достала пистолет. — Твой?

— Угу, — с трудом выдавил я. Даже наклонить голову уже не получилось.

— Так, ладно тебе издеваться над раненым, сейчас придет в норму и все расскажет. И зачем звонил тоже, — с этими словами Владимир исчез, но я слышал, как он ходит вокруг машины.

Минут через пятнадцать пакет отлепили. Вся левая сторона лица была бесчувственной. Я потыкал пальцем в щеку, прижал зубами язык. Щека была как мягкий воск, а вот язык чувствовал.

— Привет, — дышал я по-прежнему слабо, потому что каждый глубокий вдох отдавал резкой болью в ребрах. — А может, все-так попробуем еще и ребра поправить? А то мне как-то неудобно.

— Ха-ха! — Владимир тут же снова появился в поле зрения. — Нам тут всем немного неудобно. Квартира разгромлена, тебя нет. На звонки не отвечаешь. Единственный звонок от тебя — посреди ночи, а потом никакого ответа. Давай, рассказывай, что случилось.

Все еще ощущая некоторое неудобство от онемевшей щеки я вкратце пересказал все, что со мной случилось за последние пару дней. Рассказ начинался со встречи с Ильей и заканчивался предшествовавшей катастрофе гонкой.

— Ого! — Володя был сильно удивлен. — Да ты полон сюрпризов. Мы тут все думали, что ты решишь отдохнуть, а нашел себе интересное дело!

— Я и собирался отдохнуть, только вот не получилось. У нас в городе даже в простых кофейнях приключения можно найти.

— Интересно только, почему твой друг так неожиданно на тебя вышел? — спросила Лена. — Ты не думаешь, что он мог следить за тобой?

— Вряд ли, — я по привычке хотел пожать плечами, но что-то хрустнуло и я сморщился от боли. — Я два дня безвылазно сидел дома и не общался с ним годами. С самого окончания школы. Мне кажется, что это все-таки совпадение.