– Да ладно, не буянь. – Быстро двинулся дальше.

– Прекрати! – Даша заколотила адапта по плечу. – Отпусти сейчас же! У меня так голова закружится!.. Слышишь?!

– Не-а. Не слышу. Я глухой.

– Отпусти!!!

– Дашонок! Что случилось? – В конце коридора показались Вадим Александрович с Еленой Викторовной; услышали, наверное, Дашины вопли. – Это еще кто?! Что ему нужно?

– Это – ограбление! – опустив Дашу на пол, обрадовался Джек. – Треш, угар и адская содомия! Веселуха в полный рост, присоединяйтесь.

– Замолчи, – вспыхнула Даша. – Елена Викторовна, все в порядке! Джек письмо привез от Кирюши, мы как раз в лабораторию шли.

– А почему ты кричала? Что случилось?

– Ничего.

Даше стало неловко. Джек ведь ни в чем не виноват, просто дурака валял – а его, должно быть, уже бог знает в каких грехах заподозрили.

– В самом деле?

– Честное слово! – Даша повернулась к Джеку. – Покажи письмо, пожалуйста.

Джек неохотно – кажется, с удовольствием продолжил бы дурачиться дальше, – выудил из кармана файлик. Протянул Вадиму.

Елене Викторовне широко улыбнулся:

– Здрассьте.

– Доброе утро. – Елена Викторовна поправила очки. В ледяном тоне явственно звучало, что нынешнее утро может быть добрым для кого угодно, кроме нахального адапта. – Дарья, почему ты кричала? Что случилось?

– Ничего. – Даша смиренно смотрела на наставницу. Вадим уже перестал замечать окружающее, углубился в письмо. – Правда, все хорошо! Мы просто немного… поспорили. Елена Викторовна, Вадим Александрович, знакомьтесь – это Джек.

– Очень приятно, – обронила Елена. Ни намека на приятность в ее тоне не было.

Но Джек не смущался и глаз не отводил. Он не спеша разглядывал женщину, с головы до пяток. Непонятно обронил:

– Ух ты. А я-то думал, вы тут все на колесах.

Елена Викторовна отчего-то вспыхнула:

– Не понимаю, о чем ты говоришь! Кирилл просил передать что-нибудь на словах?

Джек, помедлив, качнул головой:

– Нет.

– Очень жаль. Скажи ему, что мы скучаем и ждем его возвращения.

– Что скучаете – это видно, – непонятно ухмыляясь, согласился адапт.

– Не смей! – взорвалась вдруг Елена.

Даша испуганно отшатнулась. Впервые видела Елену Викторовну такой рассерженной.

Уткнувшийся в Кирюшино письмо Вадим Александрович вздрогнул:

– Леночка, что случилось?

Побагровевшая от гнева Елена смотрела на Джека. Тот, простодушно бубня: «Подумаешь, чё сказал-то?..» – на нее. Но Даше отчего-то подумалось, что непонимающим адапт прикидывается. Причину вспышки невозмутимой обычно Елены на самом деле прекрасно знает. А Елена Викторовна знает, что он знает, но обвинить в чем-то конкретном не может. И именно это ее злит больше всего.

– Что сказал этот негодяй? Извинись немедленно! – Вадим Александрович решил вмешаться.

Джек хмыкнул.

– Да не вопрос. Извиняйте.

Светлые глаза смотрели на Елену с насмешливым прищуром. Несмотря на извинение, победа в странной перепалке явно осталась за ним.

– Пойдемте в лабораторию. – Елена Викторовна взяла себя в руки. – Спасибо за письмо, ты можешь отдыхать… Дарья, идем.

Резко развернувшись, устремилась прочь. Недоумевающий Вадим Александрович – следом.

– Пока, лапушка, – грустно бросил задержавшейся Даше Джек. – Дальше, видишь, с моим рылом не пускают.

– Ты сам виноват! Для чего ты ее так разозлил?

– А чё я такого сказал?

– Ну… – Честно говоря, Даша сама не понимала, отчего Елена Викторовна так взбесилась. – Не знаю. Они волнуются, из-за Кирюши.

– Понятное дело. Небось, не погулять пошел – к мутантам в логово… Слышь, лапушка, а где тут у вас больничка? – вдруг резко поменял тему Джек. – Далеко?

– Нет. – Даша показала коридор. – Вон туда и направо, двери с красным крестом. А что? – встревожилась она. – У тебя болит что-нибудь?

– Да не-е. Я так, доктору привет передать… Он в клинике сейчас?

– Скорее всего. Но, если вдруг не застанешь, его комната в том отсеке первая. На двери табличка висит: «Носов Г. А.», у нас у каждого на двери надпись.

– Круть! – восхитился Джек. – Надпись – это хорошо, это вы молодцы! Жаль, читать не умею.

– Правда?!

Джек ударил себя в грудь:

– Честное мутантское! Неспособный я к учению. Как вижу книжку, так сразу глаз дергается. Со страшной, прямо, силой, бункерный замерял. Говорит, если к моему глазу генератор присобачить, так два поселка горя знать не будут.

Даша засмеялась:

– Вот ты ерунду городишь!

– Я?!.. Да никогда. Я не такой, это ты меня путаешь с кем-то.

– Дарья! – позвала Елена.

Джек вздохнул.

– Беги, лапушка. – Он снова привалился плечом к стене. – Пока плохому не научил. А то ведь с негодяя станется. – Однако уходить не спешил.

И Даша почему-то не спешила, хотя Елена Викторовна смотрела на нее уже с явным недовольством.

– Я к тебе зайду? – косясь на Елену, прошептал вдруг Джек. – Попозже?

– Куда? – обомлела Даша. – Ты знаешь, где моя комната?

– Разберусь. Сердце подскажет… Так чё, можно?

– Д-да… – Она это скорее выдохнула, чем выговорила.

– Окей. – Джек легонько пожал Дашину руку. На мгновение задержал в своей. – Не прощаюсь тогда. Увидимся. – Откачнулся от стены, развернулся и быстро пошел в сторону клиники. Несколько шагов, и скрылся за изломом коридора.

Его стремительно удаляющаяся фигура стояла у Даши перед глазами все время, пока шла за Еленой Викторовной. И ладонь еще долго ощущала прикосновение.

– Здрассьте, доктор!

– Меня зовут не «доктор», а Григорий Алексеевич. А тебя?

– Джек.

– Ну вот, другое дело. Случилось что-то? Обычно вашего брата сюда калачом не заманишь.

– Ничего, нормально всё. Я – от бункерного привет передать. Ну, и от Ларки со Сталкером.

– Вот оно что… Ну, заходи, не на пороге же беседовать. Как Рэд себя чувствует? Как Лара?

– Да нормально, чё им будет. Бункерный только задрал! То кровь сдай, то температуру померяй, то еще чего выдумает. Я все жду, когда ж ему Сталкер в торец двинет? Сам бы давно с ноги зарядил. А командир – парень железный. Держится.