Мастер Арвикс продолжал задумчиво смотреть на Эргарда.

— Мне показалось, что этот змей нас так просто не отпустит. Что ты ему пообещал?

— Что заберу демонов харамит. Он сказал, что если принести харамит к источнику в Сумеречных горах, то защита нашего мира многократно усилится. И это смогу сделать только я, — Эргард потёр припухшее запястье. — Да… Ещё он сказал, что ты поможешь мне с этим разобраться. Теперь харамит лежит в моём астральном кармане. Понятия не имею, как его оттуда достать, но забрать получилось сразу.

Глаза Арвикса, как два зелёных бездонных озера, расширились и засияли.

Антей невольно отшатнулся и прошептал: Alltare nulluym…

— Да, я помогу тебе, избранный. Ещё ни один человек не смог овладеть астральным карманом. Лишь Кассиль и ещё один маг смогли преобразовать найденные демонические артефакты и привязать к душе подобные астральные хранилища.

— Ты ведь и есть тот самый маг… Не так ли, Арвикс? Ты преобразовал мой артефакт, чтобы я смог привязать его к себе?

Мастер широко улыбнулся.

Впервые Антей видел такую улыбку на лице мага, искренняя чистота которой поразила его до глубины души. Он схватил плетёное кресло и пустился с ним в пляс, а оба мужчины озадаченно смотрели на его нелепый танец. Наконец он опустил кресло и, задыхаясь, произнёс:

— Когда-то я поклялся, что буду танцевать, если хоть раз увижу Мастера с улыбкой на лице.

Раздался оглушительный хохот, причём смеялись, кажется, все за исключением ещё не проснувшейся девушки, а языки пламени отплясывали свой причудливый танец на чёрных мраморных колоннах.

Отсмеявшись, Антей перешёл к делам насущным и сообщил, что их скудный запас провизии и все зелья, которые он нёс в своём мешке, остались где-то в далёких пещерах.

Но охотник почему-то был уверен, что в доме имелись запасы вина, воды, вяленого мяса, зерна и сухих бобов. По его словам, весь дом был пропитан магией высшего порядка.

Антей уже успел бегло осмотреть полки с манускриптами и заметил отсутствие пыли.

А Эргард подтвердил, что огонь в очаге поддерживается дровами лишь условно. Казалось, чья-то заботливая рука неустанно занималась всеми домашними делами, наводя чистоту и порядок во всём.

Всё это казалось очень странным, но Арвикса это совсем не беспокоило. Скорее, наоборот — Мастер чувствовал себя как дома. Его бледное лицо светилось в полутьме, выделяясь на фоне тёмной рубашки. Он уже успел снять доспехи и, казалось, горел желанием обследовать каждый уголок их нового пристанища.

После небольшой передышки Антей остался приглядывать за девушкой, а Арвикс и Эргард отправились осматривать дом. Было решено пока не выходить за порог, поскольку уже совсем стемнело и, по словам охотника, надвигалась гроза.

Антей зажёг ещё несколько настенных факелов. В помещении стало светлее…

Неожиданно его взгляд остановился на небольшом блестящем сундуке, который стоял за колонной. Он подошёл, опустился на корточки и, не обнаружив замка, потянул за край крышки.

Внутри, на самом дне лежали тёмно-синие кожаные перчатки и красивый пояс с мелким витиеватым тиснением. Его внимание привлекла причудливая гравировка на серебристой пряжке.

Священник поднёс её к глазам и прочитал на древне-истрийском: «Fie ami bretrium Arvixzaahte Farix», — он перевёл вслух:

— Моему брату Арвиксу от Фарикса.

Отец Антей вдруг вспомнил тот самый вензель с буквой «F», который они видели над входом в здание.

«Да, теперь понятно, почему Мастер Арвикс чувствует себя как дома…», — размышлял священник. — «Похоже, что змею из Сумеречных гор известно намного больше, чем всем вместе взятым кардиналам на старых землях Истры…».

Леории снился странный сон, будто она в чёрном шёлковом платье с длинным шлейфом стоит посредине огромного зала перед нарядно одетой знатью Тормандского королевства…

Вот — её двоюродная тётушка Мара Орлас с тремя разодетыми красавицами дочерьми, которые, видно, уже подыскивают себе женихов, а чуть позади — старый виконт Одэр с молодой элегантной дамой в ослепительно голубом платье из иглозарского муслина. Их лица выражают если не шок, то крайнее изумление.

Сердце Леории бьётся и замирает, как на качелях…

Чьи-то горячие ладони касаются плеч, фамильные драгоценности тяжёлыми камнями ложатся на грудь, обжигая холодом. Она не может повернуться, не слышит голоса, но чувствует непосредственную близость, первобытную силу, мощными волнами исходящую от чьего-то тела, и прижимается спиной к его груди…

Девушку разбудили знакомые голоса, которые тут же смолкли, как только она открыла глаза…

Ярко потрескивали дрова в камине и, словно радуясь её пробуждению, оттуда вылетели маленькие искорки, которые сразу погасли, едва коснувшись её накидки.

Сознание пронзила ослепительная вспышка. Нестерпимая боль охватила её, одновременно леденя и обжигая. Словно вспомнив себя, она крикнула:

— Меня зовут Леория, я жена герцога Вира Монта, и я люблю своего мужа!

Она вскочила, почувствовав на себе взгляды спутников и мучительное прикосновение Эргарда к своей руке.

— Нет! Не трогайте меня! Во имя всех Богов, дайте мне побыть одной.

Не в силах справиться с безумным отчаянием, она бросилась из комнаты в темноту коридора, споткнулась о какой-то выступ и упала, больно ударившись коленкой о каменную поверхность.

Девушка громко рыдала, когда её подхватил отец Антей и, шепча слова утешения, отнёс обратно, уложив на диван. Мучительный страх и тоска разъедали ей душу и разум, она спрятала лицо в длинных волосах и лежала, свернувшись калачиком. Священник сделал несколько пасов руками и, стоя на коленях перед её ложем, проводил ритуал смирения.

«Как я могла всё забыть? Как я мечтала вернуть доверие мужа… А то, что делал со мной Эргард…», — эти мысли просто прожигали мозг Леории.

Внезапно она подняла голову и, оглядевшись, исступлённо зашептала:

— Что мне теперь делать, святой отец? Я всё вспомнила! Мой муж ушёл от меня. Он думал, что я ему изменила. Я ехала к нему ночью через лес, но меня поймали… И потом… — она замолчала, воспоминания захлестнули её жаркой волной.

Постыдные картины мелькали перед глазами…

Ей хотелось крикнуть: «Эргард взял меня силой, и мне это, должно быть, нравилось! Ведь я мечтала о его поцелуях и объятиях всё это время. Моя душа настолько развратна, что мне хочется… Мне хочется продолжения…», — но вместо этого она выдавила:

— Я думала, что у меня будет ребёнок от мужа, а яд, который мне дала Амадея, наверное, убил моего малыша… А ещё эти «сакральные узы», связывающие нас с Эргардом… Мне так стыдно и больно. Как мне быть теперь?!