Вик толкнул меня локтем.

— Но мы-то с тобой по-прежнему друзья, да? Вы, ребята,получите при разводе совместную опеку надо мной. И право на частые посещения.

— При разводе? — Я не выдержала и рассмеялась.

Только Вик мог назвать последствия неудавшегося первогосвидания разводом. Мы с ним вовсе не были друзьями раньше, так что, сказав«по-прежнему», он здорово преувеличил, но я не стала обращать на это внимания.Кроме того, Вик мне нравился.

— Мы по-прежнему друзья.

— Отлично! Чудики должны держаться вместе.

— Ты назвал меня чудиком?

— По мне, так это высшая честь. — Мы шли по коридору. Виквытянул руки и обвел одним жестом все: высокие потолки, темную резьбу подереву, обрамлявшую все двери, приглушенный свет, просачивавшийся сквозь старыеокна и отбрасывавший длинные неровные тени на пол. — Это место — простосредоточие всего странного. Поэтому тот, кто кажется чудаковатым здесь, будетнормальным в любом другом месте. Во всяком случае, я именно так и считаю.

Я вздохнула:

— Знаешь, похоже, ты прав.

И он точно не ошибался, говоря, что в месте, подобномакадемии «Вечная ночь», нужно иметь как можно больше друзей. Дело не в том, чтомне здесь хоть когда-нибудь нравилось, но за короткое время, проведенное сЛукасом, я поняла, каково это — не быть отчаянно одинокой. А теперь, без него,мое одиночество сделалось намного острее. Теперь я понимала, насколько лучшевсе могло бы быть, и от этого становилось еще тяжелее выносить этонедружелюбное, пугающее место.

Смена времен года не улучшила ситуацию. Готическуюархитектуру школы слегка смягчали роскошный плющ и зеленая лужайка. Яркийсолнечный свет пробивался даже сквозь узкие окна с витражами. Но теперь сумеркинаступали раньше, и «Вечная ночь» производила впечатление еще большейизолированности от всего мира, чем прежде. Температура падала, постоянный холодпросочился в классы и спальни, и иногда казалось, что морозные узоры на окнахнавеки въелись в стекла. Даже красивые осенние листья, одиноко шелестя наветру, вызывали жутковатое чувство. Они уже падали с деревьев, оставляяобнаженными ветви, которые напоминали растопыренные когти, царапающие серое,затянутое тучами небо.

Я гадала, не придумали ли основатели школы Осенний бал,чтобы подбодрить учеников в это мрачное время года.

— Навряд ли, — сказал Балтазар. Мы с ним сидели за однимстолом в библиотеке; он предложил мне вместе заниматься через пару дней послезлополучной поездки в Ривертон. В старой школе я никогда ни с кем незанималась, потому что занятия обычно превращались в разговоры и дуракаваляние,и приходилось делать уроки намного дольше, а я предпочитала быстреньковыполнить домашнее задание и забыть о нем. Но оказалось, что Балтазара это тожеустраивает, поэтому в следующие две недели мы провели с ним вдвоем многовремени, часами сидя бок о бок и едва обмениваясь парой слов. Разговорыначинались только тогда, когда мы складывали учебники. — Подозреваю, чтооснователи школы просто любили осень. Думаю, она выявляет истинный характер«Вечной ночи».

— Вот поэтому все так нуждаются в положительных эмоциях.

Балтазар усмехнулся и закинул на плечо кожаную сумку:

— Это не самая ужасная школа на земле, Бьянка. — Балтазарменя поддразнивал, но я видела, что он искренне беспокоится. — И мне быхотелось, чтобы тебе здесь было весело.

— Значит, нас таких уже двое, — сказала я, кинув взгляд вугол, где несколько минут назад заметила что-то читавшего Лукаса.

Он все еще сидел там, его бронзовые волосы сверкали подсветом лампы, но он даже глазом не повел в нашу сторону.

— Тебе бы здесь понравилось, если бы ты по-настоящемупопыталась. — Балтазар придержал для меня дверь библиотеки. — Просто нужно вовсем как следует разобраться. И постарайся поближе познакомиться с людьми.

Я глянула на него:

— Типа Кортни?

— Поправка: постарайся поближе познакомиться с подходящимилюдьми. — Говоря «подходящие люди», Балтазар не имел в виду самых богатых илисамых популярных; он подразумевал достойных.

Но пока единственным таким человеком из всей толпы был самБалтазар, поэтому я решила, что справляюсь с этим не так уж и плохо.

— Не думаю, что «Вечная ночь» подходит каждому, — призналасья. — Вот я уверена, что мне она не подходит. Понятно, что она служитопределенной цели, но я буду рада, когда ее закончу.

— Я тоже, но по другой причине. — Балтазар медленно шелрядом со мной, тщательно соразмеряя свои шаги с моими, чтобы я не отставала.Иногда я вдруг замечала, какой он крупный — высокий, широкоплечий, мощногосложения, — и в животе у меня возникала странная щекотка. — В «Вечной ночи» явсегда чувствую, что могу понять целый мир. Будто могу им управлять. Каждыйновый предмет, каждая новинка — я просто жду не дождусь, когда выйду отсюда ивсе это испробую сам.

Его энтузиазм не помог мне полюбить школу, но Балтазаруудалось заставить меня улыбнуться — кажется, впервые за целую вечность.

— Что ж, по крайней мере один из нас счастлив.

— Надеюсь, скоро мы оба будем счастливы, — негромко произнесБалтазар.

Его темные глаза пристально, изучающе всматривались в меня,и я снова почувствовала ту теплую щекотку.

Мы дошли до арки, ведущей к спальням девочек, и Балтазаростановился прямо на границе. Я легко представила его себе в девятнадцатомвеке, с любезными манерами, отвешивающим мне поклон, и губы мои растянулись вулыбке.

Балтазар вроде бы собрался что-то сказать, но тут появиласьПатрис, видимо уже покончившая с домашним заданием.

— О, Бьянка, вот ты где! — Она непринужденно взяла меня заруку, словно мы с ней были лучшими подругами. — Ты просто обязана объяснить мнепоследнее задание по современным технологиям. Я в нем ничего не понимаю.

— Гм... хорошо. — Патрис потащила меня по коридору, яоглянулась и помахала Балтазару. Он выглядел не столько разочарованным, сколькоразвеселившимся. — Мы разговаривали, — пробормотала я Патрис.

— Знаю, — прошептала она в ответ. — Но так ему захочетсянайти возможность снова поговорить с тобой, а это значит, что он скореевернется к тебе.

— Правда?

— Судя по моему опыту, это отлично срабатывает. Кроме того,мне и правда нужно, чтобы ты мне все объяснила.

Мне уже не в первый раз приходилось помогать Патрис именно сэтим курсом, и не в первый раз я задумалась, зачем на это согласилась.

— Без проблем, — вздохнула я.

Патрис хихикнула и на какое-то мгновение стала походить насамую обычную девчонку.

— Если хочешь знать мое мнение, Балтазар — один из самыхпривлекательных парней в школе. Не совсем мой тип, но эти плечи! Эти темныеглаза! Ты молодец.