смотрел на него, как будто собирался его задушить.

— Да!.. Сказал, что с мужиком подрался, нос ему разбил.

В дом тихонько вошел Лозовой.

— И ты ему поверил? — продолжал допрос Круча.

— А что мне оставалось делать? Он же мною пользовался, как хотел… Татуировку эту накололи, когда я спал! Рыба специально сделал, Гаврила попросил!

— Гаврила нашел Розу, — сказал Степан. — И убил ее. Зарезал. Это ее кровь ты видел.

— Но я же не знал!

— Куда Гаврила дел нож, которым Розу зарезал.

— Не знаю… Мы домой ехали, он из машины вышел, ну, типа, до ветру. Я смотрю, он что-то выбрасывает. Там пруд небольшой…

— А как он убил, не видел?

— Нет… Да я и не знал, что он кого-то убил… Ну, догадывался…

— А номера изолентой зачем залепили?

— Это не я, это Котька!

— Котька тоже с вами был? — спросил Лозовой.

— Был.

— Где живет, знаешь?

— Знаю.

— А Розу зачем искали? — Степан вернулся к началу разговора.

— Я не знаю, Гаврила сказал.

— А ему кто сказал?

— Ну кто… Они же там у Ларчика гуляли, Грамотей там был с Валькой.

— В чем Гаврила был, когда Розу убил?

— В джинсах, рубахе…

— Клетчатой?

— Клетчатой. Котька сказал, что плохая примета в такой рубашке ходить. Небо, сказал, в клеточку, друзья в полосочку. Гаврила ему нос разбил, я видел. И мужику нос разбил на Панфилова, ну, я поверил…

— Ну что, едем за разбитым носом? — обращаясь к Степану, спросил Лозовой.

— Это за речкой, тут недалеко, если напрямки, а если через мост — долго, — сказал Кораблев.

— Напрямки — это вброд? — не очень обрадовался перспективе ехать по воде Лозовой.

— Так там воды и по колено не будет. Я сто раз там ездил.

— На «пятерке»?

— А хотите, я сам вас отвезу!

— Как-нибудь в другой раз! А пока прошу на борт в качестве пассажира… Если застрянем, утоплю на месте!

Кораблев не обманул, через брод действительно можно было проехать. Темно-зеленый «Москвич» наглядно демонстрировал это. Река разлилась широко, но «Москвич» с гибкой антенной уверенно прошел половину пути по каменистому руслу. И остановился он вовсе не потому, что застрял. Водителя машины смутила шедшая навстречу голубая «четверка» Лозового. Видно, Гаврила хорошо знал этого опера.

— Это Гаврила! — сказал Кораблев, хотя Степан и сам понял это.

Автомашины сблизились достаточно, чтобы он смог прочесть номера и освежить в памяти черные космы местного бандита.

«Москвич» дал задний ход, но Лозовой поддал газу.

— Гаврила за Котькой ездил, — подал голос Кораблев.

— Это мы уже поняли.

— А у Котьки автомат есть. «ППШ», с войны еще остался.

— Рабочий?

— И патронов много.

— Думаешь, будет стрелять? — озадаченно спросил Лозовой.

Но скорость он не сбрасывал и уже шел по воде, нагоняя «Москвич».

— Не знаю…

— А зачем тогда говоришь?

— Ну, просто подумал.

— Может, и будет. — Степан хорошо помнил, как смотрел на него Гаврилов.

Бандит понимал, что если битовская милиция здесь, то убийство уже почти раскрыто. И он вполне мог пойти на крайние меры — подъехать на «Москвиче» к дому Водопьяновой и расстрелять «Волгу» со всеми, кто в ней находился. В принципе, это возможно. Если «ППШ» не заклинит.

«Москвич» выехал из воды на сушу, но продолжал движение задним ходом. Поднялся вверх по гравийной дороге, которая, сворачивая, уходила за подлесок вдоль реки. А зелень пышная, и очень скоро машина скрылась за ней. И непонятно, то ли Гаврила продолжал движение, то ли остановился. Если последнее, то дело дрянь. Если, конечно, «ППШ» готов к бою.

Степан понимал, в какой переплет они могли угодить, поэтому велел остановить машину, едва они выбрались из реки.

— Вдруг там засада!

— «ППШ» — мощная штука. Если не заклинит. — Лозовой вынул из кобуры пистолет.

— Заклинит. Но может быть уже поздно, — усмехнулся Степан.

Кораблева они оставили в машине, а сами бегом — к подлеску, к месту, где мог уже стоять в засаде «Москвич». Бегом, через кусты, по тропинке, срезая путь.

Кусты расступались, расстояние до возможной цели сокращалось, в конце концов Степан заметил «Москвич» и человека, стоящего за ним. Расстояние до машины не меньше пятидесяти метров, человек, возможно Гаврила, стоял за ней. Мало того, он занят был своим дружком, который стремительно уходил от него, не желая участвовать в преступлении.

— Стой, падла!

Гаврила крикнул громко, но эхо не перекрыло звук треснувшей под ногой Степана ветки. Бандит собирался стрелять по беглецу, но шум привлек его внимание, он дал очередь, пули прошли над самой головой, по уху чиркнула срезанная веточка.

Степан пригнулся, уходя с линии огня в сторону, но не остановился. Следующая очередь заставила его присесть, а третью порцию свинца бандит выдать не смог. Автомат заклинило, стрелок нагнулся, стал дергать затвор, пытаясь выдрать давший осечку патрон. Степан увеличил скорость, сближаясь с Гаврилой. У машины он оказался в тот момент, когда Гаврила готов был продолжить огонь. Бандит вскинул автомат, но Степан уже держал его на прицеле.

— Стреляю! — оглушительно крикнул он.

Гаврила дрогнул, подался назад, ствол автомата склонился к земле.

— Ствол на землю!

К машине подскочил и Лозовой, он вытащил из нее водителя, который сам бухнулся на землю, встав на колени. А Гаврила бросил в него автомат. Парень скривился от боли, но промолчал.

Степан не церемонился, он бил от всей души. Гаврила рухнул как подкошенный и даже не пытался сопротивляться, когда Степан стал заламывать ему руки.

— Так и лежи!

Круча поднялся, оставив бандита лежать мордой в землю. Глянул на Лозового, который поднимал скованного по рукам водителя.

— Окунева давай в отделение, — сказал он, подмигнув оперу. — Примем по графе «живой», а Гаврилова определим в расход. Застрелен при попытке к бегству.

— Своими глазами видел, как пуля в затылок попала, — принимая игру капитана, кивнул Лозовой.

— Мишка, я живой! — дернув ногой, крикнул Гаврила.

Он попытался подняться, но Степан ударил его в спину, а затем наступил на шею.

— Я тебя сразу убивать не стану. Сначала прострелю ногу.

Степан выстрелил в землю рядом с головой Гаврилы.

— Ты же Розу в ногу сначала пырнул?

— Не знаю ничего!

Степан нажал на спуск и на этот раз прострелил бандиту штанину. Гаврила дернулся, как будто пуля задела ногу.

— Больно? — спросил Степан.

На самом деле он знал, что пуля не поранила бандита. Вернее, очень на это надеялся.

— Я сам не понял, как это вышло! — вдруг захныкал Гаврила.

— Что вышло?

— Не хотел я убивать! Роза сама на меня с ножом набросилась!

— Да?

— Открыла дверь, я за ней, а она за нож! Ну, я схватил ее за руку, а