— Потом в живот?

— В живот я… И в грудь… Сам не понял, как вышло!

Степан снова нажал на спусковой крючок, пуля ударила в землю.

— Ой! Сам не понял, как вышло. Палец сам по себе… Давай-ка я ствол тебе в голову направлю. Если вдруг, я не виноват…

— Ну не хотел я ее убивать!.. Это все Валька!

— А вот это уже интересно!

— Она убить сказала! А я не хотел.

— Ну, если не хотел, Вальку придется убить… Зачем Вальке понадобилось убивать Розу?

— Да глупо все вышло!..

— И глупо, и само по себе, — усмехнулся Степан.

— Почти… Валька, дура, накосячила. Вот зачем она Грамотея к нам привезла?

— Зачем?

— Вот я и спрашиваю… Ну, опустили пацана, ну, бывает. Ну, прогнали бы разбор, ну, замочили бы этих бакланов. А он к нам поехал. У нас уже допер, что Валька лажу ему прогнала. Ну, что не надо ничего. И братва неправильно поймет, и Микула за Розу спросит… Пацан с пацаном всегда из-за бабы договорятся!

— Грамотей с Микулой? Из-за Розы?

— Да, Грамотей Микуле звонить собрался. Типа, бес попутал, все такое. И позвонить хотел, и поехать… Ну а Валька его не отпустила.

— Как это не отпустила?

— Ну как… Мы не отпустили… — едва слышно проговорил Гаврила.

— Что вы с ним сделали?

— Ну что…

— Убили?

— Да это Валька все!

— Валька убила?

— Нет, не Валька…

— А кто?

— Да какая разница?

Степан решил опустить этот вопрос, отложить его на потом. Тем более что и Валентина сможет на него ответить, и Лариса. Пусть и неофициально, но показания уже получены, ни Микулиной не отвертеться, ни Водопьяновой, а рассказать они могут многое.

— Зачем вы убили Грамотея? Вам какой в этом интерес?

— Да Валька всех запутала. И Грамотея запутала, и нас!

— В чем запутала?

— Она Грамотея привезла, поляну накрыла, нас позвала, то, се. Надо, говорит, разобраться с битовскими, нельзя им спуску давать. Ну а кто это сделать может? Таманские знать не должны, Микуле и близко говорить нельзя из-за Розы. А у нас банда, считай, целая бригада. И Грамотей не последний человек. В общем, мы помогаем ему решить вопрос, а он берет нас к себе, типа, личная гвардия.

— Личная гвардия?

— Так Валька сказала. А мы не против.

— Интересно девки пляшут.

— Грамотей сначала согласился, а потом смотрим, загрустил. К Старшине собрался, ну и с Микулой замириться хотел. А Валька мне шепчет, нельзя его отпускать.

— Почему?

— А слишком подозрительно все! Может, это мы битовских подговорили на Микулу наехать. Машину отобрали, бабу, а тут Валька подъезжает, ну и к нам его везет. А Микула нас к себе не хочет брать, мы ему не нужны, он бы сразу понял, что это подстава.

— Почему он вас не хочет брать к себе?

— Подстава у нас была. Есть у нас тут один в законе, Ташкент кликуха, мы на него наехали и сказали, что за нами таманские. Ташкент Старшине предъяву бросил, а у него там завязки конкретные в Москве… Короче, Старшина с Микулы потом спросил, ну, типа, что за дела, что за подставы? Микула приезжал, нехороший разговор был… Короче, Валька всех уговорила Грамотея кончить. Ну а он пьяный был, спать лег, подушку на голову, и все дела…

— Задушили?

— Да.

— Кто?

— Ну там…

— Грамотея убили, а Роза осталась.

— Валька так и сказала, с ней тоже надо вопрос решать. А то Микула узнает… Хитрозадая сука, Грамотея завалить, Розу завалить, и все, Микула не узнает, как она с Грамотеем трахалась.

— Как вы на Розу вышли?

— Да как… Соломон про бар говорил, мы подъехали, смотрим, а там Микула. Я Вальке позвонил, а она сказала, что Микула Розу ищет. И точно, он нас на нее и вывел, а там уже…

— Ты знал, в какой квартире искать Розу?

— Да нет, зашел в подъезд, иду, смотрю, дверь открывается, и девчонка, красивая такая… Сама на меня выскочила…

— Красивая, — кивнул Степан, едва сдерживаясь, чтобы не пристрелить подонка.

Возможно, Роза, услышав шаги, подумала, что это он возвращается со службы, открыла дверь, выглянула на лестницу, а там Гаврила.

Водопьянова уже закончила стирку, когда появился Степан. Джинсы и рубашка сушились на веревке, а она кормила Витьку, парень с жадностью ел суп, помогая себе большим куском хлеба.

— Баланду хлебать учишься? — спросил Степан.

Лариса закатила глазки, с досадой глянув на него.

— Это правильно: сидеть будешь. Если дальше у Казначея шестерить будешь.

— Что еще придумаете?

Степан достал из кармана патрон, который не так давно стал причиной осечки.

— Знаешь, что это? Патрон от автомата, который Гаврила у Котьки отобрал, чтобы меня убить. А этот патрон меня спас. Как, говорить не буду, зачем терять драгоценное время? Тебе еще чистосердечное признание писать.

— Какое еще признание?

— Не поняла? Гаврила во всем сознался… Грамматикова задушили, так что ты зря белье стирала. А вот одежду, джинсы, рубашку… Кровь на ней была, одной очень хорошей девушки кровь… Гаврила ее убил… — Степан замолчал.

На глаза наворачивались слезы, он с трудом сдерживал их. Водопьянова почувствовала его грозовое настроение и поняла, что пора меняться к лучшему.

— Ну, я не знаю, кого он убил… — с бледным видом качнула она головой. — Просто сказал, что нужно постирать одежду.

— Со следами крови на ней.

— Ну, он кому-то там нос разбил.

— А Грамотея задушили?

— Я не знаю… — Водопьянова смотрела в окно, чтобы не встречаться взглядом со Степаном. — Валька сказала, что он задохнулся.

— Витя его задушил. Да, Витя?

— Я?! — Парень вскочил как ошпаренный, едва не перевернув уже пустую тарелку.

— А кто?

— Я не знаю…

— Садись, два!.. Знаешь ты все, Гаврила Грамматикова задушил.

— Нет, не я!

— Гаврила? — Степан зло уставился на Витьку, вкладывая во взгляд всю имевшуюся у него ненависть к бандитскому миру.

И парень дрогнул.

— Гаврила?

— Гаврила? — На Водопьянову капитан посмотрел куда мягче, но и она склонила перед ним голову и назвала имя убийцы.

Степан выяснил все, что хотел, раскрыл даже не одно, а два убийства, осталось только посмотреть в глаза Валентине, которая приговорила Розу. Встретиться с ней он смог только вечером, и не в роскошной квартире, а в своем кабинете. Микулину задержали, доставили в отделение, Степан всего лишь выдернул ее из камеры, привел в кабинет и пристально посмотрел в глаза.

— Всего один вопрос, зачем ты убила Розу?

— Это не я!

— Ты!

— Это Гаврила!

— Ты отправила его в Битово, ты сказала убить.

— Врет Гаврила!

— Врет не врет, а отказаться от показаний я ему