Через несколько минут вертолет приземлился у офиса помощникашерифа.

Мейсон коротко объяснил помощнику ситуацию:

– У нас есть основания полагать, что прошлой ночью яхтамистера Бэнкрофта была похищена. Мы ее искали и наконец нашли. Она стоит наякоре недалеко отсюда, и, кто бы ее ни угнал, он все еще находится на борту,поскольку шлюпка привязана к яхте. Хотите взглянуть?

– Конечно, давайте посмотрим, – ответил помощник шерифа.

– У вас есть лодка?

– Есть.

– Тогда вперед, – сказал Мейсон.

– Я подожду у вертолета до вашего возвращения, – предложилпилот.

Помощник шерифа отвез их к берегу, где они сели наскоростной катер и поплыли вверх по заливу.

– Держите пока прямо, – сказал Мейсон. – Когда подъедемближе, мы укажем, куда плыть.

– Она стоит примерно в четырех милях отсюда, у песчаныхотмелей, – уточнил Бэнкрофт.

– На якоре?

– На якоре.

Они быстро прошли по фарватеру, потом замедлили ход, увидев,что приближаются к отмели.

– Это ваша яхта там, впереди? – спросил помощник.

– Да, это она, – ответил Бэнкрофт.

Помощник сделал круг на катере вокруг яхты.

– Эй, на «Джинезе»! – крикнул он. – Есть кто на борту?

Ответа не было. Помощник сказал:

– Я поднимусь на борт и посмотрю.

– Хотите, мы пойдем с вами?

Помощник покачал головой:

– Лучше оставайтесь здесь. Вы сказали, яхта была похищена?

Бэнкрофт ничего не ответил.

Помощник подогнал катер поближе к «Джинезе», перекинул черезборт пару резиновых буферов и связал два судна вместе, после чего легкоперепрыгнул на другую палубу.

Бэнкрофт сказал Мейсону приглушенным голосом:

– Мейсон, я собираюсь взять все на себя.

– Что вы хотите сказать?

– Если Джилли мертв, я заявлю, что это я застрелил его и…

– Вы будете держать рот на замке, – перебил его Мейсон. –Самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, – это положиться на тот факт, чтовсе случившееся было явным актом самообороны. Вы тоже можете взять на себякое-какую ответственность. Можете сказать, что ваша жена находится в истерике ивы дали ей сильное успокоительное, и настаивать на том, что она получиласильный шок и сейчас не может давать показания.

Но запомните вот что. Они не смогут найти оружие, изкоторого был произведен выстрел, потому что ваша жена обронила его в тотмомент, когда прыгнула за борт.

– Разве они не могут установить, в каком месте она прыгнула,послать водолазов и поднять оружие? Здесь не так уж глубоко.

– Она вовсе не обязана рассказывать им свою историю, –сказал Мейсон. – До сих пор обходилась без этого, пусть так будет и дальше. Яне люблю вести дела таким способом, но в подобной ситуации этот способпредставляется мне единственно возможным. Быть может, когда-нибудь наступитподходящее время, и тогда ваша жена обо всем расскажет. А пока запомните, чтоона поднялась на борт яхты вместе с человеком по имени Ирвин Фордайс. Полицияобнаружит яхту, где нет Фордайса и лежит убитый Джилли. Они не предъявятникаких обвинений, пока не найдут Фордайса и не узнают его историю.

– А когда они ее узнают? – спросил Бэнкрофт.

– Когда узнают, – ответил Мейсон, – положение станетдовольно трудным. Вашей жене придется просто заявить, что по определеннымпричинам она не может рассказать обо всем, что произошло. Она будет упрямомолчать о том, что случилось прошлой ночью. Объявит, что расскажет обо всем всоответствующее время, а пока есть основания, по которым она не хочет делатьнекоторые факты достоянием общественности.

– Это звучит ужасно, – сказал Бэнкрофт.

– У вас есть какие-нибудь идеи, благодаря которым этозвучало бы менее ужасно? – спросил Мейсон. – Все, что вы должны были сделать, –это немедленно позвонить мне прошлой ночью и позволить мне рассказать полицииее историю – о том, что она подверглась нападению и начала стрелять, чтобызащитить себя, и теперь не знает, попала в нападавшего или нет.

– Она знает, что попала, – сказал Бэнкрофт. – Он упал лицомвниз и остался неподвижным. Наверняка пуля убила его наповал. Она…

Помощник вернулся назад на катер и сказал:

– Послушайте, у нас довольно сложная ситуация. На бортулежит чей-то труп. Человек умер уже давно. Похоже, его застрелили в сердце.

– Действительно, – согласился Мейсон, – это усложняетситуацию.

Помощник серьезно взглянул на него:

– Это еще мягко сказано. И меня начинает интересовать,почему владелец яхты, сообщивший о ее исчезновении, появился здесь всопровождении одного из ведущих адвокатов штата, специалиста по уголовнымпреступлениям?

Мейсон усмехнулся:

– Это долгая история, мой друг.

– Не хотите рассказать ее сейчас? – спросил помощник.

– Нет, – ответил Мейсон.

– Мы должны собрать факты, – сказал помощник. – Мы можемсделать это легким способом, а можем трудным.

– Как давно умер этот человек? – спросил Мейсон.

– Довольно давно, судя по всему. Я не хочу там ничеготрогать. Я хочу сообщить обо всем шерифу, взять эту яхту на буксир и отогнатьее к причалу, где мы сможем получить техническую помощь, чтобы осмотреть местопреступления… И я предупреждаю вас обоих, что все, что вы скажете, может бытьиспользовано против вас.

– Вы собираетесь отбуксировать яхту? – спросил Мейсон.

– Мы должны это сделать, – ответил помощник шерифа. – Мыдолжны доставить ее в место, где у нас будут эксперты по отпечаткам пальцев,фотографы и криминалисты, которые осмотрят тело в том виде, в каком мы егонашли…

Мейсон хотел что-то сказать, но передумал и промолчал.

– Вы здесь распоряжаетесь, – сказал он.

– Хотите сделать какие-нибудь заявления? – спросил помощник.

Мейсон покачал головой.

– А вы? – обратился тот к Бэнкрофту.

– Мы подождем, пока не будут собраны улики и вещественныедоказательства, – сказал Мейсон. – Все это стало для нас настоящим шоком.

– Шоком? – переспросил помощник шерифа. – Такое впечатление,что вы подготовились к нему заранее.