— Я думаю, миссис Холленберг, у вашей дочери, скорее всего,были враги, — заметила Сильвия.

— Трудно представить себе, что кто-то мог ненавидеть Еву. Унее везде были друзья.

— Десять дней назад в нее стреляли, — сказал Селби. — Она неписала вам об этом?

— Стреляли? — изумилась миссис Холленберг.

— Правда, — поспешно добавил Селби, — выстрел мог оказатьсяслучайным. Здесь еще много неясного.

— Ева писала мне из частной клиники, что попала вавтомобильную аварию, но легко отделалась, — сказала миссис Холленберг. —Ничего серьезного, — заверила она меня. Речь шла о незначительном дорожномпроисшествии. Возможно, кто-то все перепутал и сказал вам, что это…

— Вполне возможно, — согласился Селби, — но рана оченьнапоминала огнестрельную, и медики подтвердили это предположение. Ваша дочьникогда не заговаривала о самоубийстве?

— Самоубийство! Помилуй Бог! И думать не смейте, что Евамогла убить себя. Она была счастлива… Добилась успеха… Ее восхождение вГолливуде только-только начиналось!

— Она никогда не писала вам, чем, собственно говоря,занимается? — спросил Селби.

— Вообще-то нет. Что-то связанное с кино. Точно не знаю. Онатолько писала, что в ближайшее время я не увижу ее на экране, но что ее работасвязана с киноаппаратурой. Я уверена, ее ждало блестящее будущее, не… случись…

Селби сочувственно кивнул.

— Ева… — Голос миссис Холленберг пресекся, — она былахорошей девочкой.

Селби снова понимающе кивнул.

— Заботливой дочерью, всегда писала мне и присылала деньги.Многие уехавшие в город девушки и не вспоминают об отчем доме. Они становятсятакими высокомерными, у них городские замашки. Не успеешь опомниться, как ониуже стыдятся своих родителей. Так-то.

— Я полагаю, вы сохранили ее письма?

— Нет, мистер Селби, я их не хранила.

— Ни одного?

— Ни одного. У меня нет привычки хранить письма. Как толькоотвечу, сразу сжигаю.

— А деньги она пересылала переводом или чеком?

— Переводом.

— Может быть, она присылала вам свои фотографии?

— Одну… да.

— И ее вы сожгли?

— Нет. Я отослала ее обратно.

— Когда?

— Несколько дней назад от нее пришло письмо, в котором онаписала об автомобильной аварии и просила прислать ей фотографию на ее лос-анджелесскийадрес: многоквартирный дом «Фримел» на Эдемс-стрит.

— И вы отослали ее?

— Да.

— Ваша дочь не объяснила, зачем ей понадобилась фотография?

— На ней Ева была снята в окружении пяти или шести мужчин вовремя вечеринки на роскошной яхте.

И вот один из этих мужчин захотел переснять фотографию. Яуверена, все они известные в кино люди.

Представляете, моя Ева на яхте с настоящими знаменитостями!

— Вы никого из них не узнали?

— Ну что вы, конечно нет! Ева не раз говорила мне, чтоГолливуд — это не только кинозвезды. Он держится на сценаристах, продюсерах,менеджерах и других высокооплачиваемых создателях фильмов.

— Пожалуй, что так. Значит, у вас не осталось ни писем, нифотографий?

— Есть сделанные на прошлое Рождество. Если хотите, могу однуотдать вам.

Миссис Холленберг подошла к письменному столу и вернулась снадписанной и сильно отретушированной фотографией, на которой красивая молодаядевушка застыла в театральной позе, как самая настоящая кинозвезда.

Селби долго рассматривал фотографию, потом протянул еемиссис Холленберг.

— Храните ее у себя. Нам она не поможет. Не будем большенадоедать вам, миссис Холленберг. Возможно, как-нибудь заглянем к вам еще раз.

С этими словами гости поднялись и направились к выходу.Хозяйка дома проводила их до порога и, встревоженная, смотрела им вслед, покаони не вышли на тихую тенистую улицу; потом осторожно закрыла дверь.

Когда дом остался далеко позади, Сильвия повернулась к Селбии спросила:

— Дуг, история с той фотографией тебе что-нибудь подсказала?..С той, снятой на яхте?

— Она должна что-то означать, но пока не пойму что. Дочьпочему-то забрала ее назад. Думаю, кто-то заставил ее это сделать.

— А давай изучим список мужчин, присутствовавших навечеринке у Мелвина, и выясним, у кого из них есть яхта… Ой, посмотри, кто это!

У края тротуара резко затормозила машина, за рулем которойсидел Гиб Спенсер:

— Садитесь. Проезжал мимо, смотрю, вы идете. Охотно подброшувас до отеля. Вы узнали то, что хотели?

— Пока что все идет хорошо, — уклончиво ответил Селби.

— Если хотите разведать тут обстановку, только скажите, —продолжал неугомонный водитель. — Я в курсе всего происходящего, целый день зарулем, чего только не наслушаешься. Пассажиры любят поболтать. Только неподумайте, что я сплетни разношу, вовсе нет.

— Не сомневаюсь в этом, — усаживаясь в машину, сказал Селби.

— Я отвез ваш багаж в отель и заказал для вас два номера, —сообщил Гиб. — Предупредил, чтобы дали самые хорошие, предупредил, что вы важныелюди и расследуете убийство Даусон.

— Нет ничего лучше директора по связи с общественностью изместных жителей, когда нужно провести расследование без лишнего шума, — заметилСелби.

— Вот и я так говорю, — подхватил парень, не заметив иронии.— Я же здесь знаю все ходы и выходы, а вы мне понравились, и я с удовольствиемвам помогу.

Что вы узнали от миссис Холленберг? Что-нибудь существенное?

— Она подтвердила то, что ты уже сказал нам, — улыбнулсяСелби.

— Вот и отлично. Я рад, что вы поговорили с Хэрриет. Оназамечательная женщина… просто замечательная.

Селби, подавшись вперед, доверительно спросил:

— Гиб, какая у тебя такса?

— Мотаться целый день?

— Нет, думаю, получится не больше десяти миль в день.

— Ровно два доллара в час.

— Мы тебя нанимаем.

Что я должен делать?

— Кое в чем нам поможешь.

Притормозив у входа в отель, Спенсер с заговорщицким видомпроговорил: