Что он идиот, я поняла сразу, еще когда он по аллее несся.Представьте себе крупного мужчину в допотопном костюме-тройке, при галстуке, всандалиях, на голове которого красуется белая панама, а на лацкане пиджакакруглый значок с изображением птицы и надписью «чирик-чик-чик». Представили? А,может, даже когда встречали? Так вот это и есть наш жених.

Сонька растерялась, разглядев пижона, от растерянностизамерла и даже обнять себя за плечи позволила. Он от такого обращения размяк,проникся к Соньке симпатией и давай ей о житье-бытье своем повествовать.Рассказал, что работает дворником, живет один, любит смотреть телевизор,особенно рекламу, и кататься на каруселях.

Я заслушалась и, обнаглев, подошла совсем близко, можно дажесказать вплотную. Ему это не помешало, он, похоже, был даже рад увеличениюаудитории.

— Вот я и говорю, одиноко мне, — в пятый разпрогнусил он, так и не дождавшись от Соньки реакции на предыдущие 4 реплики.

— А мы вам чем можем помочь? — поинтересовалась я,хотя могла бы и не интересоваться, жених-то Сонькин, вот и поддерживала бы сним светскую беседу.

— Ну, как же? Выходите за меня замуж.

— Я? — ахнула я.

— Она, — он ткнул пальцем в мою подругу, — номожно и вы.

Тут Сонька отмерла и зло на жениха воззрилась.

— А как там насчет квартиры? Вы написали, чтоединолично владеете жилплощадью.

— А? — не понял он.

— Единолично, я правильно поняла?

— А?

— Вам кто объявление сочинял? — развеселилась я.

— Тетя из газеты.

— Ну, ясно, — тут уж я хохотать начала. —Фраза «единолично владею» вам понятна?

— А?

— Квартира есть? — взорвалась Сонька.

— Есть, — обрадовался жених.

— Большая?

— Большая.

— Сколько комнат?

— Пять.

— Ни фига себя, — присвистнула я. И тут жемысленно выдала Соньку замуж. Поживет полгода, потом разведется и квартируподелит. Не красиво это, конечно, но он все равно ничего не поймет, адвухкомнатной даже рад будет, меньше придется убираться. Но радовалась янедолго.

— Моя самая большая, — похвалился жених.

— А другие чьи?

— В одной Катя с Борей, в другой Павел Иваныч, втретьей…

— Ты в коммуналке что ли живешь?

— А?

— Леля, пошли, — Сонька решительно встала.

— Как же так? — расстроился жених. — Вы ведьпро себя ничего не рассказали.

— У меня 8 детей, — напугала его подруга.

— Это ничего, я детей люблю!

— И зарплата маленькая.

— У меня зато хорошая.

— Рублей 500?

— 600, — гордо поправил он. — А еще я бутылкисобираю.

— Я подумаю над вашим предложением, — уже на бегубросила Сонька.

— Подумайте, — кричал он нам вслед. — Обе!

С той памятной встречи прошло 4 месяца. Видели мы его за этовремя единожды, и то по телевизору. Сюжет назывался «Нудист» и демонстрировалсяв программе «Происшествия недели». Оказался наш жених шизофреником и любителемходить по улице в чем мать родила. Нет, пардон, кое-что на нем все же было, аименно панама, с прикрепленным к ней значком «чирик-чик-чик».

После сюжета Сонька присмирела, повыбрасывала все газеты собъявлениями и поклялась больше никогда их не открывать.

Как вы поняли, клятвы своей она не сдержала…

— Я завтра вечером на свидание иду, давай сомной, — после затянувшейся паузы заговорила Сонечка.

— Давай, — согласилась я без колебаний. —Хоть отвлекусь. А с кем?

— Почитай, — подруга протянула мне потрепаннуюгазету, — третье с верху.

— Угу, угу. Значит так, высокий (190 см) блондин 33лет, эффектной внешности, блестящего ума и всестороннего развития ищеткрасивую, скромную, без вредных привычек женщину, для создания семьи.

Я сомнением покосилась на подругу.

— Это ты что ли скромная?

— Я, — кротко ответила Сонька и для пущего эффектаопустила очи.

— И без вредных привычек?

— А что? Я не курю.

— Зато пьешь!

— Но ведь редко!

— Зато как! — И я вспомнила последнюю Сонькинупьянку, после которой она проснулась в неизвестном доме на другом конце города.К счастью, живая и здоровая. Как выяснилось, в 2 ночи она ломилась во все дверис просьбой пустить ее переночевать, а то она заблудилась и устала. Над нейсжалилась пожилая пара — пустила. — В прошлый раз помнишь, что творила?

— Не помню, — честно призналась Сонька. Она всегдазабывала свои хмельные приключения. — Могу только верить на слово темстаричкам.

— И не стыдно?

— Стыдно, — она понурила голову.

— Да ладно врать-то.

— Не, правда, Лель. Очень стыдно, я же педагог. Ноничего поделать с собой не могу, стоит побольше выпить, перестаю себяконтролировать. — Сонька вздохнула. — Что поделаешь — папины гены.

Тут она не соврала. Папаня у Соньки был еще тот фрукт. Алкашс 30 летним стажем, он изводил сначала свою жену, потом детей, кроме Сони унего было еще 2 дочери и сын, а в последнее время и нас, соседей. Благодарястарику Аниськину весь дом узнал, что такое бессонница. Что поделаешь, Сонькинпапа обожает ночью горланить морские песни.

— Ну а объявление тебе как? — поинтересоваласьподруга, видя, что я больше не буду ее ругать.

— Блестящее. Даже слишком. Скорее всего, альфонс.

— Или очередной шизик.

— Так зачем идешь? — удивилась я.

— Из любопытства. Потом, в азарт вошла. Я ведь теперьни одного газетного жениха не пропускаю.

— Каждый развлекается, как может, — задумчивопротянула я, а сама в объявление вчитываюсь, пытаясь понять, что же в нем нето. И нашла! — Ты это видела? — Я постучала по двум буквам. —Есть у/с.

— Видела, — недовольно сморщилась Соня. — Всетак хорошо было, доступно: эффектный, умный, высокий, и на тебе у-эс какое-то.

— Что же это может быть?

— Я уже думала, но ничего, кроме совмещенного узла вголову не приходит.

— Было бы с/с/у. Потом, он же не квартира, он жених.

— Ну-у-у я не знаю! — протянула Сонька.

— И я не знаю. — Я встала с корточек. — Восколько свидание?