лестнице, и они с Павлом бросились бежать к трассе, где оставили свой автомобиль. За их спинами тишину мертвого мира разбила на части хлынувшая из динамиков музыка. Затем к ней присоединился голос вокалистки, на оба уха топтаной медведем. Полилась плохо рифмованная песня о любовных соплях.

Добежав до автомобиля, Павел с Костей обернулись, и тут же увидели первых мертвецов, стремящихся на дискотеку. Один, самый главный любитель потрясти тухлым мясом, уже добрался до столба, уперся в него лбом, затем задрал голову и стал тянуть руки к орущему наверху магнитофону. Вскоре к первому меломану на деревне присоединились многие другие.

— Сработало, — ухмыльнулся Павел. — Теперь выждем, пока соберутся все.

Расстояние между ними и столбом было достаточно большим, и можно было не опасаться, что мертвецы заметят их. К тому же все внимание зомби приковывал к себе орущий магнитофон. Притом не столько шум, как вдруг сообразил Павел, сколько звук человеческого голоса.

Через полчаса вокруг столба собралась настоящая орда в сотни голов. Наблюдать за этим скоплением мертвой плоти было жутко. Особенно через бинокль, который охотно демонстрировал самые тошнотворные подробности. А тошно действительно было. Потому что эти твари уже давно утратили какое-либо сходство с людьми, превратившись в каких-то хтонических чудовищ. Многие из них усыхали, превращаясь в обтянутые кожей скелеты. Но встречались и исключения. Например, некоторых мертвецов жутко разносило, они страшно раздувались, и при ходьбе их туши колыхались как наполненные водой презервативы. Вот только внутри этих тварей плескалась вовсе не водица.

Павла затошнило, и он опустил бинокль, а затем протянул его другу.

— Хочешь полюбоваться? — спросил он.

Костя отрицательно мотнул головой.

— Только начали питаться по-людски, — объяснил он. — Не хочу портить аппетит на три дня вперед.

Вскоре все пространство вокруг столба заполнилось тухлыми телами нежити. Вся эта масса шевелилась, рычала и выла, протягивая руки к орущему магнитофону. Зомби лезли друг на друга, стремясь оказаться повыше и добраться до источника человеческого голоса. К счастью, им не хватало ума действовать слажено.

— Пора, — принял решение Павел. — Надо все успеть, пока не закончится кассета.

На автомобиле они обогнули город, и подъехали к нему с противоположной стороны. Музыка организованной ими дискотеки была слышна даже здесь. А вместе с ней слышалось хоровое рычание скопившихся под столбом чудовищ. В рычании этом сквозила досада. Зомби как будто были огорчены тем фактом, что никак не могли добраться до добычи.

Поскольку пускать в ход огнестрельное оружие было невозможно, ребята обзавелись инструментом двойного назначения. Павел нес в руке штыковую лопату, Костя прихватил вилы. Будто вновь собрались копать картошку.

Городок выглядел пустым. Улицы были завалены мусором, кое-где у стен домов ветер намел целые сугробы из сухой листвы и пивных банок. Проезжая часть была качественно заблокирована разбитыми автомобилями, и друзья лишний раз убедились в том, что не сумели бы ворваться в населенный пункт на своем внедорожнике. А если бы и сумели, то могли застрять здесь навечно.

Ни один из них не бывал в городах после конца света, а потому оба взирали на пустынный поселок со смесью страха и удивления. Нельзя было сказать, что тот сохранился идеально. Многие стекла в домах были разбиты — вероятно, зомби выскакивали из окон. Или это делали живые люди, пытаясь таким вот образом спастись от съедения заживо. Кое-где обнаружились следы пожаров. Огонь, однако же, по какой-то причине не перекинулся на иные строения, и не обратил в пепелище весь город. Этому мог помешать вовремя случившийся дождь.

Хоть мертвецы и ушли на дискотеку, но в городе остался их запах. Трупная вонь качественно пропитала собой все вокруг. Павлу казалось, что они залезли в огромный склеп, притом склеп свежий, активно пополняющийся новыми постояльцами. Мертвечиной несло от стен, от тротуаров, даже сама земля пропиталась этим дивным ароматом.

Вначале они двигались по частному сектору, мимо разношерстых заборов, огораживающих подворья. Затем впереди показался широкий просвет — главная улица города, пронизывающая его из конца в конец. Разумеется, то была улица имени Ленина.

Рядом с ней им встретились первые мертвецы. К счастью, все самые проворные и активные особи отправились слушать музыку, так что на хозяйстве остались только зомби-доходяги. Ну, или же они просто имели утонченный музыкальный вкус и не являлись поклонниками дрянной попсы.

С одного из подворий, пошатываясь на ходу, вывалился живой труп за сорок. Кожа несвежего субъекта почернела настолько, что своим окрасом он напоминал уроженца Африки. К сожалению, африканца он напоминал только цветом кожи. Во всем же остальном это была жуткая, смердящая падалью, тварь с выгнившими глазами и губами. Сам мертвец был тощим, кожа плотно обтягивала его скелет, зато его живот был большим и дряблым. Он мешком свисал вниз, деликатно прикрывая хозяйство. Оставалось только гадать, чем было наполнено брюхо нежити. Возможно, туда стекли его сгнившие внутренности. Или же данный конкретный зомби уже успел за свою бытность мертвецом задрать и частично съесть живого человека, наполнив себя его плотью.

Выйдя со двора, мертвец остановился, повел головой, словно принюхиваясь, и тут же бодро заковылял в сторону двух людей. Ему так не терпелось откушать мясца, что он выставил перед собой трясущиеся руки и начал заранее клацать челюстями, предвкушая скорую трапезу.

Но не сложилось у него попировать. Костя всадил в его тело вилы, и прижал мертвеца к высокому забору, а Павел, прицелившись, точным ударом срубил монстру голову. Та шлепнулась на тротуар, продолжая клацать гнилыми зубами. Из раны на шее, пузырясь, полезла какая-то черная зловонная жидкость. Павел отвел лопату, и вторым ударом разнес мертвецу коленный сустав на правой ноге. Затем той же процедуре подверглась и левая нога.

Когда Костя вырвал из тела вилы, мертвец бессильно повалился на тротуар. Умирать он, ясное дело, и не думал, поскольку уже был мертв, но уровень исходящей от него угрозы заметно снизился. Он больше не мог стоять на ногах, да и кусаться тоже разучился. Тем не менее, тварь прекрасно чуяла живых людей, и даже будучи искалеченной, продолжала тянуться к ним. Обезглавленный мертвец пополз в их сторону на руках. Его отсеченная кочерыжка продолжала клацать зубами. За мертвецом тянулся зловонный след из гноя, что продолжал течь из нанесенных ему ран.

Не успели разобраться с одним местным, как появились другие. В их сторону быстро ковыляла зомби-баба. Установить ее возраст было трудно, у нынешних мертвецов и половая принадлежность угадывалась далеко не всегда. Но тут все было очевидно. Зомби-бабу выдавали груди, точнее, два мешка гнилой кожи, свисающие до пупа и задорно болтающиеся при ходьбе.

С несвежей