оставаться внутри церкви. Здесь, по крайней мере, они еще поживут. Какое-то время.

Костя повернул к нему перекошенное ужасом лицо, и тихо спросил:

— И что нам делать?

Павлу и самому было страшно до икоты. Как ни старался он убедить себя в том, что пока они в безопасности, и что спасение рано или поздно отыщется, у него не получалось впасть в самообман. Спасения нет. И не будут. Никто не явится к ним на помощь. Их ждет печальная судьба — смерть от истощения. Если, конечно, они не решатся избавить себя от страданий, благо в оружии, в отличие от еды и воды, у них недостатка не было.

И все же Павел постарался взять себя в руки. Костя был сильно напуган, если еще и он поддастся страху, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Будем ждать, — произнес Павел таким спокойным тоном, на какой только оказался способен в сложившейся ситуации.

— Ждать? — повторил Костя. — Ждать чего?

Павел строго посмотрел на друга, и произнес с нажимом:

— Я не знаю, что нам делать. И ты не знаешь. Поэтому сейчас мы спустимся вниз, и будем думать. Думать до тех пор, пока не придумаем, как нам спастись. Если у тебя есть иные предложения, то не стесняйся, валяй. Я тебя с удовольствием выслушаю.

Костя открыл рот, но тут же закрыл его, так ничего и не сказав.

— Да, ты прав, — произнес он, вновь посмотрев вниз. Туда, где бесновалась тухлая орда. Нежить не видела их на колокольне, но чуяла, что они внутри. И зомби не собирались расходиться по домам без вожделенной порции человечины.

— Идем вниз, — предложил Павел. — Нечего тут торчать. Воняет.

Он говорил правду. От собравшихся вокруг церкви мертвецов ощутимо несло трупным смрадом.

Спустившись вниз, они устроились у алтаря. Снаружи продолжал доноситься производимый мертвецами шум. Те с завидным упорством били и царапали запертые двери, иные из них вдруг исторгали из себя долгий жуткий вой. Обычно зомби выли по ночам, но здешние чудовища, видимо, решили поступиться привычками, и завели свои замогильные песнопения средь бела дня.

Павел изо всех сил пытался сохранять самообладание, хотя его так и подмывало удариться в панику. Но глядя на друга Костю, который весь отдался пессимизму и опустил руки, он понимал — сдаваться нельзя. В конце концов, они ведь как-то прожили в условиях зомби-апокалипсиса целых полтора года. Значит, чего-то они стоят. Кто не стоил ничего, того сожрали в первые же дни.

Оставив друга сидеть у алтаря, Павел вооружился горящей свечей и обошел все помещение церкви, заглянув в каждый его уголок. Он сам не знал, что рассчитывает найти. На люк, ведущий в подземный ход, губу не раскатывал — слишком уж это было фантастично. Но не могло же быть так, чтобы в церкви не оказалось совсем ничего полезного.

Оказалось, что могло. Поскольку ничего, кроме культового реквизита, он так и не нашел. В крестах и иконах недостатка не было, но, увы, реальная нечистая сила чхать хотела на религиозные атрибуты. Ни распятьем, ни образом, ни святой водой, всамделишную нечисть было не напугать. В Цитадели Павлу рассказали историю об одном самонадеянном священнике, который решил продемонстрировать мощь молитвы на личном примере. Решил, и сделал. Распевая псалмы, пошел прямо на толпу мертвецов, окропляя нежить святой водой. Трудно сказать, что двигало тем служителем культа — искренняя вера или помешательство. Но результат сего эксперимента оказался плачевным. Зомби ничуть не прониклись духовностью, не устрашились слова божьего, а со священником обошлись так же, как и с любым другим человеком, который оказывался в их лапах. Поэтому никакой надежды на религиозный инвентарь у Павла не было. Раз уж молитвы и святая вода не действовали на мертвецов даже в руках священников, ему, человеку, от религии далекому, лучше и не пытаться.

Остаток дня они просидели у алтаря, слушая рычание и вой зомби. Те продолжались стучать в двери церкви, но уже без прежней ярости. Расходиться, между тем, тоже не собирались. Когда ближе к вечеру Павел вновь поднялся на колокольню, то обнаружил, что в мертвецком полку прибыло. Теперь их осаждало если не все население городка, то, несомненно, его большая часть.

— Вот же угораздило! — досадливо проворчал Павел, любуясь морем мертвечины, плещущимся вокруг церковных стен.

Зомби не стояли столбом, они вяло шевелились, и сверху эта возня напоминала копошение опарышей на основательно подгнившем трупе.

Павел достал из кобуры пистолет и направил его в толпу мертвецов. Какое-то время держал на мушке высокого, под два метра, зомби-мужика, чья почерневшая физиономия была украшена длинной бородой, затем поморщился, и убрал оружие обратно. Стрелять в этих тварей было бесполезно, только патроны тратить. Да и злить их тоже не стоило. Чего доброго навалятся всем скопом, и сокрушат двери. Действуй они организованно, давно бы уже ворвались внутрь.

— Провалитесь вы в ад, откуда вылезли! — от всей души пожелал им Павел, и стал спускаться вниз.

Зомби, конечно же, остались на месте. Похоже, в этом мире им нравилось гораздо больше, чем в родном аду.

Глава 11

Ночью им даже удалось немного поспать. Сон этот, правда, постоянно прерывался, стоило мертвецам снаружи дружно взвыть в голос. Павел, привыкший спать в один глаз, вскакивал от малейшего шума. Костя, имевший схожую биографию, поступал так же. Но все же, хоть ненадолго, им удавалось провалиться в сон. А ближе к утру мертвецы, будто сжалившись над ними, прекратили выть и рычать, и друзья получили возможность спокойно проспать несколько часов кряду. Будучи утомленными долгим днем, они, возможно, проспали бы до полудня, если бы их в очередной раз не разбудили. Вот только теперь это были не зомби.

Когда Павел распахнул глаза и резко вскинул голову, он не сразу осознал, что слышит выстрелы. Где-то рядом кто-то лупил длинной очередью из пулемета. Через мгновение за стенами церкви прогремел довольно мощный взрыв, после которого вылетели все оконные стекла и рассыпались по полу мелким крошевом.

— Что это такое? — в страхе закричал Костя.

Павел не ответил, поскольку знал не больше друга. Было ясно ровно одно — там, снаружи, живые люди. И, похоже, эти люди напали на мертвецов. И напали от всей души, потому что за первым взрывом загремели другие, а очереди из всевозможного автоматического оружия слились в один монотонный грохот. Пули врезались в стены церкви, иные с визгом рикошетили от них. От взрывов все здание вздрагивало, будто живое, а с его свода начали отваливаться куски штукатурки. Несколько икон отскочили от стен