Он пытался втянуть ее в общую беседу, но Мерида замерла, осознав, что эти люди вообще ничего не знают о ней. Да и зачем им было что-то о ней знать, если через триста шестьдесят четыре дня она уже не будет членом их семьи.

И когда у нее стало сводить скулы от улыбок, она решила, что пора сделать передышку.

— Прошу прощения…

Она отправилась в дамскую комнату, но вместо того, чтобы потом вернуться за стол, она вышла на палубу.

Мерида любовалась статуей Свободы, и ей хотелось плакать. И она и вправду чуть не заплакала, когда почувствовала, как в первый раз зашевелился ее ребенок. Черт, почему под рукой никогда не бывает носового платка?

— Вышли подышать воздухом?

Это был Джоб, и она вытерла лицо, повернулась к нему и выдавила из себя улыбку.

— Я только что спрашивал Итана, куда подевалась невеста. Неужели между вами все уже кончено?

В этот момент она поняла, что Джобу известно, что все это лишь фарс. Без сомнения, это он одобрил контракт.

И она поняла, что все гости на свадьбе тоже наверняка в курсе.

Она внимательно посмотрела на Джоба. Ему, вероятно, было около шестидесяти, и с седыми прядями в черных волосах он выглядел элегантным и красивым. И к удивлению Мериды, он был добрым. Потому что не только пошел проверить, что с ней случилось, но и протянул ей свой носовой платок.

— Спасибо.

— Свадьбы всегда так волнительны, — сказал Джоб.

— Да.

— Готов поспорить, что ваша семья огорчена, что не смогла присутствовать здесь, — сказал он и, когда она снова расплакалась, добавил: — Упс, я огорчил вас.

— Все в порядке, — сказала Мерида. — Просто я очень волнуюсь.

— Вы имеете на это право. Говорят, что мне придется еще немного пожить, чтобы узнать, кто у меня родится — внук или внучка.

— Вы непременно это узнаете.

— А вы не хотите узнать заранее?

— Я не планировала. — Она подумала, что, может быть, стоит это сделать. А потом, хотя Итан первым имел право узнать о том, что их ребенок зашевелился, она решила не скрывать этого от Джоба. — Я только что почувствовала, как впервые зашевелился мой ребенок.

— Серьезно?

Мерида кивнула.

— Значит, ребенок одобряет ваш брак, — сказал Джоб. — И я тоже. — Он улыбнулся. — Вы готовы вернуться к гостям?

Она кивнула.

— Не знаю, как вам, но мне чертовски необходимо выпить.

Мерида не рассчитывала найти друга среди всех этих людей, но ей показалось, что она его нашла. Причем самого неожиданного.

— О чем вы разговаривали с моим отцом? — спросил Итан, когда она заняла свое место рядом с ним. — Я просил его не говорить об акционерах сегодня…

— Я сказала ему, что только что почувствовала, как зашевелился ребенок.

— Ты почувствовала, как он зашевелился?

Мерида кивнула и увидела на его лице такую редкую улыбку.

— Он спросил, не хотим ли мы узнать заранее пол ребенка.

— А мы хотим?

— Не знаю.

И тут она почувствовала, как его губы коснулись ее губ, и, забыв, где находятся, они нежно поцеловались.

Гости стали стучать ножами по бокалам, требуя продолжения. Мерида вздрогнула и отстранилась от Итана. Но румянец на ее щеках был настоящим.

Она поймала на себе взгляд Джоба и увидела, что он улыбается. И, как это ни глупо, она начала верить, что у них все может сложиться. Это была бы прекрасная свадьба, если бы Итан любил ее.

Когда Мерида начала уставать, Итан обнял ее за талию.

— Давай отвезем тебя домой.

Они рано покинули банкет, но пресса уже разнюхала, где он проходил, так что снаружи их ждали неизменные камеры и машина.

Они ехали по мосту, и Итан, глядя на Мериду, испытал шок, осознав, что питает к ней более нежные чувства, чем следовало бы.

Но он совсем не знал ее.

Он знал наверняка лишь одно — она уйдет от него.

И он был готов к этому. Он составил контракт, в котором предусмотрел все возможности, потому что для него это было неизбежностью.

* * *

Когда она впервые увидела его дом, у нее на глазах выступили слезы.

Ее растрогало не роскошное здание, а окружавшие его деревья, которые были украшены фонариками, и гардении, стоявшие в вазах вдоль дорожки, ведущей к двери.

— Итан…

Она не представляла себе такого.

Они уже уехали с торжества. Тосты были сказаны, фотографии сделаны, фотографы упаковали свои камеры и разошлись, и теперь, почти в полночь, они остались одни.

И он сделал это.

Ну, Мерида сомневалась, что он сам развешивал фонарики и расставлял цветы, но то, что он организовал все это, тронуло ее.

— Это так красиво, — сказала она. — Серьезно…

Мериде не дали закончить фразу. Итан подхватил ее на руки.

— И ты тоже очень красива.

— Прекрати!

Она смеялась и брыкала ногами. Она не представляла, что он может быть таким.

Швейцар открыл дверь, и Итан перенес ее через порог и так страстно поцеловал, что она обняла его руками за шею.

«Неужели он всегда будет так возбуждать меня?» — подумала Мерида.

Она так хотела остаться наедине с ним, чтобы поговорить, обсудить миллион деталей и планов. Но сейчас она просто забыла обо всем. И он целовал ее всю дорогу до лифта, так что, когда они входили в лифт, Мерида вся горела.

Двери лифта закрылись.

— О’кей, — сказал Итан, перестав целовать ее и осторожно спустив ее с рук.

Мерида чувствовала себя растерянной, у нее слегка кружилась голова. Она была в незнакомом месте с незнакомым человеком — потому что страсть, которую он демонстрировал, была фальшивой.

— Теперь можешь перестать играть свою роль, — сказал Итан.

Слова Итана все еще звучали в ее ушах, когда они вышли из лифта в пентхаусе.

«Теперь можешь перестать играть свою роль».

На мгновение она забыла, что это был брак по контракту, хорошо поставленный спектакль. Когда он целовал ее и переносил через порог, ей и в голову не пришло, что их могли снимать на камеру.

Итан, казалось, даже не понял, что его слова были жестоким ударом для нее. Хотя он нахмурился, увидев ее побелевшие губы.

— В кровать, — сказал он. — Ты выглядишь изможденной.

Квартира располагалась на двух этажах, но Мерида почти ничего не замечала. Она просто чувствовала себя оцепеневшей, поднимаясь следом за ним по лестнице. Хозяйская спальня, похоже, занимала весь верхний этаж. Портьеры были сдвинуты, и обстановка была богатой и строгой. Это была чисто мужская комната.