Если бы он приехал в аэропорт несколькими минутами позже, сейчас они уже были бы в самолете.

Они.

Мерида и его ребенок.

— Тогда мы все устроим, — сказал Эйб. — Это обойдется тебе дороже, но…

— Я здесь не за финансовыми советами. Я думаю над тем, чтобы жениться на ней.

Итан не ждал, что Эйб подпрыгнет, пожмет ему руку и хлопнет его по плечу, но он ждал хоть каких-то эмоций.

Но Эйб мыслил только категориями долларов.

— Нужно будет грамотно составить контракт. Сколько раз нам приходилось вмешиваться, когда Джоб проявлял излишнюю щедрость?

Итан закрыл глаза.

— Все не так уж плохо, — сказал Эйб. — Если она актриса, по крайней мере, знает, как улыбаться перед камерами. И это немного отвлечет прессу от здоровья Джоба. Кроме того, дети — благодатная тема.

— Не знаю, как Кэндис терпит тебя.

— Она терпит меня потому, что я плачу ей, — сказал Эйб, и Итан посмотрел на него, в первый раз услышав правду об отношениях брата и Кэндис. — Это чисто деловое соглашение.

— Чисто деловое?

— Да. У Кэндис роскошная квартира, ежемесячная зарплата, и за это она время от времени появляется со мной в театре или на ужине. И, конечно, делает вид, что прощает мои проступки. Совет директоров любит стабильность и постоянную партнершу рядом со мной. Это не навсегда. Не сомневаюсь, что в скором времени мне придется найти другое решение. Но пока все счастливы.

— Но ты не ждешь появления ребенка.

— Поэтому особенно важно, чтобы ты был хорошо информирован. Позвони Морису и попроси его приехать в офис. И пусть привезет с собой Льюиса.

Льюис был их адвокатом по контрактам.

— Прямо сейчас? — спросил Итан.

— Прямо сейчас, — кивнул Эйб. — И не разговаривай с ней до тех пор, пока все не спланируешь.

Это был классический пример поведения семьи Деверо — они никогда не шли на переговоры неподготовленными. И они никогда не проявляли излишнего благородства.

— От тебя зависит, как все сложится, — сказал Эйб. — Веди себя правильно с самого начала. Тебе нужно уже планировать тот день, когда весь этот бутафорский брак будет расторгнут.

Итан постучал в дверь своего номера, а потом осторожно вошел внутрь. На столе стояли тарелки и приборы, значит, она поужинала. А когда он вошел в спальню, на полу лежали полотенца.

Мерида лежала на кровати, и ее длинные золотые волосы разметались по подушкам. Она дышала глубоко и ровно.

Она выглядела такой мирной, что после долгой ночи, проведенной с Морисом и Льюисом, Итану захотелось повесить на дверь табличку «Не беспокоить», раздеться и лечь в постель.

Но день предстоял неспокойный.

Он выслушал Льюиса, но, как и его отец в свое время, настоял на более щедрых условиях, чем предлагал адвокат.

Они с Меридой должны быть готовы к тому, что их брак будет недолгим. Итан не сомневался, что конец неминуем, потому что знал: ничто не бывает вечным.

И ему было легче поверить, что его заманили в ловушку, чем в то, что та ночь была такой прекрасной.

— Мерида?

Она не шевельнулась.

— Мерида… — позвал он снова.

Ее зеленые глаза открылись, и несколько секунд она выглядела растерянной. Потом она нахмурилась, но тут же улыбнулась.

— На мгновение мне показалось, что ты стюардесса, которая принесла мне обед.

Он не улыбнулся.

— И что меня перевели в первый класс.

— Так оно и есть.

Мерида села, и он увидел, что она спала в халате.

— Как тебе спалось? — спросил Итан.

— Намного лучше, чем я рассчитывала. А тебе?

— Я не спал.

И тут она заметила, что на нем был тот же костюм, что и накануне вечером, а под глазами залегли темно-фиолетовые круги.

— Хочешь одеться? — предложил Итан. — Прежде чем мы начнем?

Мерида кивнула.

— У тебя пятнадцать минут. Я буду ждать в гостиной.

— Ты говоришь так, словно у нас будут деловые переговоры.

Он невесело рассмеялся и вышел из спальни. Он не стал говорить ей, что так оно и есть.

Мерида вылезла из постели и стала рыться в своем чемодане. Но выбор у нее был небольшой из-за располневшей талии, так что она остановилась на простом светлом платье. Услышав, что в гостиную принесли завтрак, она завязала волосы в хвост и вышла из спальни.

Сев за стол, она взяла в руки булочку. Итан в это время открыл свой дипломат.

Прошлой ночью она много думала о создавшемся положении.

— Я не прошу финансовой поддержки…

Она увидела, что по какой-то причине он улыбнулся.

Но она продолжала:

— Я хочу работать.

— Актрисой?

— Да, — сказала Мерида. — Ну, конечно, когда ребенок немного подрастет.

— А кто будет смотреть за ребенком, пока ты будешь работать?

Мерида сглотнула.

— Я буду не первой работающей матерью.

— Ты будешь первой работающей женой в семье Деверо, — сказал Итан и покачал головой. — Единственное решение — это брак.

— Итан… — Она тоже покачала головой. — На дворе двадцать первый век. Нам не обязательно жениться.

— Мне наплевать, какой сейчас век, — сказал он. — Я хочу, чтобы мой ребенок носил мою фамилию. И я хочу, чтобы он родился здесь. Мы оба знаем, что это брак не по любви…

Он произнес это, как установленный факт, не заметив, как она вздрогнула и ее глаза налились слезами.

— Ни один из нас не питает на этот счет никаких глупых иллюзий.

— Но любовь может расти… — с надеждой сказала она.

— Мы не растения, — отмахнулся Итан.

— Верно, но вспомни амулеты…

Не дав ему возразить, она продолжила:

— Я хочу сказать, что браки по расчету часто складываются очень удачно.

— Тогда давай хорошо рассчитаем все.

— Я не это имела в виду.

— Знаю. Но послушай меня. — Его голос был твердым. — Я не верю в любовь, Мерида. Более того, я даже не хочу пытаться поверить в нее.

Он хотел заключить контракт, а не сидеть распивать кофе и обсуждать воздушные замки. Итан никогда не хотел нести ответственность за чье-то сердце.

Он вырос, оберегая свое сердце, и теперь вокруг него была воздвигнута стальная стена.

— А как же ребенок? — спросила Мерида. — Что будет с нашим ребенком в твоем мире, лишенном любви?