Дьявол остановился.

– Мы сбились с дороги? – неразборчиво спросил Ветроцап, громко стуча зубами; теперь он был такого кошмарного цвета, названия которому еще не придумали. При взгляде на него хотелось закатить глаза далеко-далеко, чтобы они глядели не вперед, а куда-то внутрь, в мозг.

– Нет, – раздраженно сказал Дьявол. – Бес, явись!

Ханна растерянно посмотрела на Ветроцапа, который стоял рядом с ней.

Дьявол направился к широкой трещине в земле. Ханна с дедушкой двинулись следом, и оказалось, что на краю трещины стоит одинокое нечто.

– Фууууу, – поморщилась Ханна.

Любой поморщился бы на ее месте. Нечто было приземистое, фута три высотой. Больше всего оно напоминало зверька, который попал под колеса машины, а потом по нему проехалось еще несколько автомобилей, и он несколько дней пролежал на обочине под жарким солнцем, однако же каким-то чудом оклемался и принял относительно вертикальное положение. Его покрывала короткая черная щетина. На предполагаемой голове виднелись два глаза: один размером с кулак, а другой – с крошечный стеклянный шарик, оба налитые кровью. Рот был как будто прорублен ржавым топором.

– Душегрыз! – изумленно воскликнул Ветроцап. – Ну надо же! Я тебя целую вечность не видел, дружище.

– Так я ведь здесь стою, – жалобным надтреснутым басом отозвалось нечто.

– А, тогда понятно. И долго стоишь?

Приземистый бес повернул голову и посмотрел на Дьявола:

– Долго, босс?

– Восемьсот лет, – сказал Дьявол. – И что?

Душегрыз покачал головой:

– Никого не видать. Вообще.

– Ой, что это? – спросила Ханна, стараясь держаться подальше.

– Бес-стопорщик, – ответил дедушка. – Такие бесы преграждают путь.

– Куда?

– Куда угодно. Обычные люди их не видят. Вот так иногда гуляешь где-нибудь в лесу, в поле или даже по городу, сворачиваешь на тропу или в переулок – и вдруг думаешь: мол, нет, я туда не пойду, и сам не понимаешь с чего бы. А это потому, что там стоит что-то наподобие Душегрыза, не пускает. Иногда они обосновываются в домах, в чуланах или в ящиках комодов и шкафов, мешают находить нужную вещь. Особенно ключи от машины или старые фотографии. Ну и домашние задания, конечно. А немного погодя открываешь дверь или ящик, видишь то, что искал, и не можешь понять, почему сразу не заметил.

– Восемьсот лет, – восхищенно протянул Ветроцап. – Ты, наверное, закоченел.

– Не то чтобы очень, – пробасил бес. – Я не чувствую холода.

– И я тоже, – торопливо сказал Ветроцап. – Такая теплынь. Прекрасная погода. Даже жарковато. Жаль, что я без пальто, сейчас бы его снял.

– Пойдемте, – велел Дьявол.

Они подошли к краю трещины, которая вблизи оказалась гораздо шире и глубже, прямо как ущелье. Дьявол начал спускаться в нее.

– Я туда не полезу, – пробормотала Ханна.

– А мне все равно, полезешь ты или нет, – сказал Дьявол, и голова его скрылась под землей. – Но Инженер пойдет со мной.

Ханна поглядела на дедушку и поняла, что выбора у него нет. Тогда она осторожно свесила ноги в расщелину и стала карабкаться вниз.

Каменистая земля была скользкой и леденила пальцы. Но хуже всего было то, что каждый шаг вниз нагонял страх. Непонятно чего. Хотелось не спускаться, а, наоборот, выбираться из расщелины, и побыстрее.

Дедушка устало карабкался рядом, и Ханна решила, что если уж он может, то и она вытерпит. Он морщился всякий раз, когда распрямлял плечи или сгибал колени, а от холода по лицу пошли пятна. Дедушка был очень стар, чем бы Дьявол не вознаградил его за работу. И дедушка заботился о Ханне.

Значит, она тоже о нем позаботится.

На дне ущелья было совершенно темно, только наверху виднелась узенькая полоска полумрака.

И все было каким-то… мертвым. Ханна больше не ощущала страха. Она ничего не ощущала.

Дьявол стукнул Ветроцапа по макушке, весьма чувствительно, и бес вдруг засветился, слабо, как огромный ночник, но в этом тусклом сиянии можно было разглядеть, куда они попали. На самое дно огромной, промерзлой, сырой, противной расщелины, в миллионе миль отовсюду.

Дьявол подошел к стене ущелья и потер ее большими бледными ладонями. Со стены осыпалась пыль вперемешку с комками мерзлой земли, и…

– Это ворота? – спросила Ханна.

Да, в стене ущелья оказались ворота – огромные, зловещие железные ворота. Разумеется, они никуда не вели, потому что были утоплены в грунт. Как будто десять тысяч лет назад упали в ущелье да там и застряли.

– Единственные врата в реальном мире, – сказал Дьявол. – Еще одни похоронены глубоко под большим городом, а другие после потопа остались на дне моря.

Дедушка словно бы готовился сделать то, чего ему совсем не хотелось. Ветроцап восторженно затаил дыхание. Дьявол оставался таким же, как всегда, – то ли суровый библиотекарь, который отчитывает посетителей за громкие перешептывания, то ли непонятный тип из тех, о ком постоянно предупреждали мама с папой: мол, с ними нельзя заговаривать ни в коем случае, даже если тебе предлагают очень вкусные конфеты и котенка.

Дьявол продолжал тереть стену, смахивая землю с одной стороны ворот, пока не расчистил в вертикальной стойке узкую щель, примерно в дюйм шириной и четыре дюйма высотой. Он поднял левую руку, вытянул сомкнутые пальцы, будто готовился нанести удар карате, и просунул их в щель.

А потом повернул руку влево. Раздался лязг, гулкий и какой-то ужасающий. Как будто понимаешь, что натворил что-то плохое и теперь этого не изменить.

Ворота медленно распахнулись, и Ханна увидела, что они вовсе не увязли в земле.

За ними зияла дыра. Будто вход в туннель.

Или пасть.

Они вошли внутрь. Ханна держалась поближе к дедушке. В туннеле было не так темно, как в ущелье, – почти сумрачно, как вечером облачного дня, когда дневной свет отступает перед напором ночной тьмы. Под ногами росла короткая трава. По ней уходила в сумрачные тени пыльная тропка. Тени были как в лесу, хотя деревьев нигде не было. Только низенькие кустики там и сям. А больше ничего. Тени пришли сами, принесли с собой пыль и тишину.

Пройдя ярдов десять по тропе, Ханна оглянулась. Теперь и за спиной тропа тянулась в дальнюю даль. Ворота исчезли.

А тот, кто попадал сюда, оставался здесь.

На миг Ханне послышались какие-то звуки – звон посуды, неразборчивый гул голосов, как в шумном ресторане. Потом все стихло, и тишина стала еще тише.

Дьявол, высоко подняв голову, устремился вперед по тропке, а потом перешел старый деревянный мостик над медленной речушкой с густой черной водой. Ветроцап прекратил светиться и бросился следом. Ханна старалась идти вровень с дедушкой, но все-таки отстала.