— Что потом будем делать? Мы за городом, на улице холод,верхней одежды нет, в какой стороне дорога не знаем.

— Главное смыться, остальное приложится, — оптимистичнозаверила я.

Не желая пропитываться моим оптимизмом, Фрося ядовитоспросила:

— Остальное приложится? Хотелось бы знать, что и куда?

Я пожала плечами:

— Ну… не знаю.

— Зато знаю я. Приложится к моей хрупкой челюсти огромныйкулак когда нас верзилы догонят.

— Да с чего ты взяла, что нас кто-то догонит? — психуя,спросила я и компетентно заверила: — Улепетнуть шанс велик. Собак у них нет.Представить себе не могу, как нас верзилы найдут.

Ефросинья меня просветила:

— По запаху, причем без всяких собак. Видишь сама, какая уменя на опасность реакция. Метки оставлю под каждым кустом.

— Да что же это такое?! — воскликнула я в отчаянии. —Думала, что самое трудное на землю спуститься, тут выясняется, что под вопросомуже можешь ли ты бежать!

— Не все подвластно человеку, — философски заметила Фрося.

Я схватилась за голову и закричала:

— Эх, знала бы, не брала бы тебя с собой!

Подруга откровенно заметила:

— Я шла не охотно.

И свою неохотность мне пояснила:

— Только что голову вымыла, и тут же на нее натянули грязныймешок.

Пришлось согласиться:

— Да, это самое неприятное из всего, что с нами случилось.

Беседа внезапно нарушилась: Фросе вдруг стало не до меня.

— Ой! Ой-ей-ей! — завопила она.

Я ее успокоила:

— Потерпи, скоро мы убежим.

— Нет уж, Соня, — взмолилась она, — беги без меня. Сейчас ямечтаю лишь об одном: чтобы верзилы ключ поскорей отыскали!

Я, заслышав за дверью шаги, поспешила подругу обрадовать:

— И мечта твоя, похоже, сбылась.

Оказалось: на третьем этаже туалетов в этом доме не водится— верзилы потащили нас на второй.

Я уже не ругала Фросю, я тоже мечтала: “А вдруг и тамобошлись без решеток? Со второго этажа, пожалуй, сигану вниз без всякогошнура”.

Но, увы, сортир нам попался без окон. Выяснив это, я ждатьФросю не захотела — подруга надолго расположилась. Я запросилась назад, внадежде раскрутить на беседу верзил — надо же хоть перед уходом узнать какогочерта нас сцапали.

Но мерзавцы обществом моим погнушались, бросили меня на пол,наручниками к батарее прищелкнули и, сказав: “Управитесь — позовете”, —отчалили резаться в карты.

Сижу-грущу в коридоре, одинокая, жду когда Фрося освободится(во всех смыслах), потихоньку ругаю верзил…

Вдруг (о, счастье!) одна из дверей открывается, и на порогевозникает мой любимый Арнольд! Держит в руке пальто и деловито спешит к туалету,слепо не замечая меня, умницу и красавицу!

Тороплюсь партнера обрадовать и подаю с пола голос.

— Занято, — приветливо ему говорю, — там Фрося застряла, мояподруга.

Он (без признаков радости) спрашивает:

— И надолго она там застряла?

Пожимаю плечами:

— Уж не знаю. Когда я ее оставляла, Фрося была вся в делах.

— Плохо.

— Уж как есть, — буркнула я.

В результате Арнольд, покачав головой, задумчиво посмотрелна часы и сделал неприятное для меня заключение:

— Ладно, до главной студии потерплю.

И собрался нахально уйти.

Я взмолилась:

— Какого черта, козел! Любитель капусты! Зря думаешь, что тымужчина, если двух слабых женщин не можешь спасти!

— Я уже спас вас однажды, — рассердился Арнольд. — До сихпор удивляюсь, что после глупости этой выжил и даже работаю, черти эту работудери! А виной тому член мой — здесь бог меня не обидел.

Я поразилась:

— При чем здесь ваш член?

— Мой член рекордсмен, — заносчиво сообщил мне Арнольд. —Настоящий гигант!

Пришлось на всякий случай спросить:

— Гигант по размерам?

— И по возможностям. Во всей области у меня у одного такойагрегат. А может и в целом мире. Только поэтому и простил меня батя Якудза.

Я с восторгом его успокоила:

— Раз у вас такой уникальный член (жаль что не видела!),значит Якудза вас и вторично простит.

— Вряд ли, — усомнился Арнольд.

Я привела аргументы, как обычно, неопровержимые:

— А куда же этому гаду деваться, раз он порнухой на жизньпромышляет. Гигантские члены, поди, на дороге запросто не валяются. Поэтомусмело нас с Фросей спасайте. Чует сердце мое, на вас теперь не подумают, а я недура по новой к ним попадаться.

Не заметив энтузиазма на лице Арнольда, я грохотнуланаручниками и приказала:

— Отцепите меня!

Партнер посоветовал:

— Не шумите, вас могут услышать.

— А плевать, раз вы, гигант половой, от меня отказались!Жизнь утратила ценность!

Арнольд посмотрел на меня с симпатией да и сжалился.

— Так и быть, кое-что для вас все же сделать могу, — шепнулон.

Я вдохновленно воскликнула:

— Что?

— Могу показать вам свой член, раз вы сожалеете, что его невидали.

От нечеловеческой наглости я потеряла дар речи. Бессовестнопользуясь этим, Арнольд горделиво продолжил:

— Зрелище грандиозное. Кто его знает, как оно тамповернется. Может, больше вам не доведется получить такой шанс.

— Какой шанс? — настороженно спросила я.

— Полюбоваться моим гигантом. Хоть напоследок сделаю доброедело: прямо сейчас вам свой агрегат покажу, раз вы так просите.

И Арнольд, как последняя сволочь, начал ширинкурасстегивать.

— Да подавись ты своим стопудовым фаллосом! — прокляла егоя.

— Именно этим и иду заниматься, — скорбно посетовал он и,оставив в покое ширинку, зло добавил: — Как мне порнуха, блин, надоела! Ведьрожден для высокого, чистого, а член подложил мне свинью!