Денисов задумался: «Для ничего не значащего романчика она, пожалуй, слишком хороша и умна. А для серьезных отношений – чересчур похожа на Соню. Мне по горло и ее одной-то хватило. Ладно, пора завязывать».

– Я не встречаюсь с замужними женщинами!

– А кто вам сказал, что я с вами хочу встречаться? – Лена нехорошо ухмыльнулась. – Вы это решили из того, что я согласилась с вами выпить?

– Я это решил из того, что вы, будучи замужем, – Кирилл сделал ударение на последнем слове, – ходите одна по ночным дискотекам в чужой стране. Вы явно ищете приключений на свою задницу!

Лена вспыхнула и резко поднялась.

– Спасибо за помощь! И за шампанское! – Она круто развернулась и пошла к выходу.

Денисов не спеша налил себе еще текилы и опрокинул содержимое в рот, даже не исполнив необходимых манипуляций с солью и лимоном. Отчего-то стало очень грустно. Все-таки ему, несмотря ни на что, понравилась эта русская Лена. Конечно, серьезные отношения сейчас ни к чему, Кирилл с ужасом вспомнил о Соне и залпом выпил еще одну рюмку, но проводить-то девушку он мог. Здесь же творится черт-те что.

Ругая себя последними словами, Денисов как ужаленный вскочил с места и, бросив на стол мятую купюру, кинулся вслед за скрывшейся из виду Леной.

Когда же он выскочил из ворот отеля и огляделся кругом, то девушки уже нигде не было.

«Куда она могла так быстро деться?» – разволновался Кирилл, бегая в темноте.

После ослепляющих огней дискотеки почти не освещенная южная ночь, среди вразнобой припаркованных машин, показалась Денисову почти непроглядной.

Внезапно он услышал приглушенный крик и негромкий хлопок.

Кирилл резко повернулся и заметил, как отчаянно отбивающуюся Лену два здоровенных бедуина затаскивают в небольшой микроавтобус. Один из них зажал девушке рот рукой, и Лена лишь беспомощно хрипела. Секунда – и микроавтобус, пронзительно заскрипев шинами, рванул с места, скрываясь в полностью поглотившей его тьме. Денисов успел только запомнить характерную вмятину на его левом боку, номеров, конечно, не было.

Денисов, проклиная себя за неповоротливость, бросился к своей машине.

Когда он наконец вырулил на плохо освещенную дорогу, микроавтобус уже скрылся из виду.

Соня поспешно выбежала из здания и тотчас застыла у дороги с поднятой рукой, пытаясь остановить попутку. Ей не терпелось как можно скорее отсюда убраться. Она поминутно оглядывалась по сторонам, боясь встретить здесь Синицына. Когда наконец около тротуара притормозила новенькая «шестерка», Соня с облегчением вздохнула и запрыгнула на переднее сиденье.

– Куда едем, женщина? – молодой курносый парень едва взглянул на Соню.

«А действительно, куда?» – Соня растерянно молчала.

– Вы что, немая? – уже внимательнее посмотрел на нее парень.

– Нет, я не немая. – Наконец ей в голову пришла хорошая идея. – Вези меня, мальчик, на старое городское кладбище.

Водитель со все возрастающим интересом разглядывал Соню.

– Будет сделано, тетенька! – буркнул он и тронулся с места.

«Похоже, он обиделся на «мальчика», – машинально отметила Соня. – Ну и черт с ним, это его проблемы».

До кладбища путь был неблизкий, и Соня решила немного подремать в теплом салоне автомобиля. Но как только она закрыла глаза, парень тут же включил радио и, непрерывно двигая ручку настройки, что-то сосредоточенно искал. Наконец из приемника хлынула разудалая песня. «…А на воле воронье…» – надрывался сиплый мужской голос. Водитель довольно хмыкнул и включил радио на полную громкость.

Соня поморщилась, как от зубной боли, и первый раз внимательно посмотрела на парня. Он, казалось, был полностью поглощен песней и, отчаянно фальшивя, подпевал во весь голос. Его юное, немного отталкивающее лицо было щедро усыпано красными набухшими прыщами. Нервные тонкие усики, росшие клочками над верхней губой, и жидкие сальные волосы, составляющие подобие прически, только усугубляли общую картину.

Соня тяжело вздохнула, она уже давно заметила, что все водилы обожают уголовную тематику. Причем чем тщедушнее и ничтожнее мужичонка, тем яростнее он пытается доказать всем окружающим свою крутизну.

Соня еще раз покосилась на паренька и устало закрыла глаза. К ее немалому удивлению, она все же задремала и проснулась, только когда автомобиль уже подъезжал к воротам старого кладбища.

Соня с удовольствием потянулась и небрежно бросила водителю смятую «сотенку».

– Надеюсь, этого хватит? – и, не дожидаясь ответа, вылезла из машины.

Дождь наконец-то закончился, но холодный ветер дул с удвоенной силой, и Соня, только что вышедшая из тепла, сразу же сильно замерзла. Пряча ледяные руки в карманы старой куртки, она побежала к центральному входу. Обычно там, на деревянных ящиках, сидели несколько старух, которые продавали цветы и траурные венки. Соня подозревала, что некоторые цветы «случайно» попадают к ним обратно, сразу же после того, как покупатель, положивший их на могилу, уезжает домой.

Однако на этот раз на покосившемся деревянном ящике сидела только одна бабка с отечной серой физиономией. Видимо, отвратительная погода разогнала всех остальных торговок. За единственный букетик из четырех вялых подмерзших гвоздик старуха заломила огромную цену. Соня, по привычке, хотела уступить, но внезапно на нее накатила дикая злоба.

– Ты, предпринимательница хренова, или цену на половину сбрасывай, или сиди тут, пока не замерзнешь окончательно!

В ответ Соня услышала такую «высокохудожественную» брань, что только удивленно покачала головой. Она и подумать не могла, что у такой неприметной бабки такой богатый словарный запас.

Не оглядываясь на все еще отчаянно матерившуюся старуху, Соня прошла за кладбищенскую оградку и невольно замедлила шаг. Несмотря на то что в последние три года она бывала здесь каждый месяц, даже зимой, все равно никак не могла привыкнуть к тяжелой атмосфере «вечного покоя».

Сделав над собой усилие, Соня ускорила шаг и скоро оказалась около знакомой могилы.

Завядшие почерневшие цветы, которые она оставила здесь всего неделю назад, небрежно валялись рядом со стеклянной банкой.

«Наверное, их выбросил ветер». Соня бережно подняла мертвые растения и машинально отметила, что половина букетика куда-то пропала. Соня огляделась и, не заметив вокруг ни единой живой души, опустилась перед могилой на колени.

– Здравствуй, любимый! На этот раз я пришла раньше, чем обещала. – Соня проглотила подступившие к горлу слезы и тихо продолжила: – Я пришла попрощаться. Знаешь, мне придется уехать на какое-то время из города. Ты, пожалуйста, не скучай без меня.

Она немного помолчала, пытаясь подобрать нужные слова.

– Ты прости меня. – Соня не могла больше сдерживать нахлынувшие воспоминания. – Я обещала, что не буду жить без тебя ни минуты, а вот живу уже несколько лет. Наверное, это трусость? Да?