По хрусткой, подмороженной траве Алёна добрела до Кривого озера. Сухие стебли камыша и рогоза размеренно гремели под мягкими порывами холодного ветра. Низкие снеговые тучи быстро летели по небу и собирались в сплошную облачность.

"Как бы снег не пошёл", — поёжилась Алёна, всматриваясь в мрачную стену леса за почерневшим озером.

Всю ночь сквозь беспокойный сон Алёне слышался волчий вой. То и дело просыпалась и прислушивалась — показалось или нет? Откуда-то взялось волнение и предчувствие чего-то нехорошего, и сон окончательно пропал. Поднялась ещё затемно, позавтракала без аппетита и долго ходила кругами по большой комнате.

— Нет, ну что там происходит-то? — не выдержала, услышав очередной протяжный и тоскливый звук. — Сходить, прогуляться, что ли?

На улице только начинало светать, когда Алёна тепло оделась и вышла из дома. Сначала прошлась по светлому лесу до родника. Тишина. Нет, конечно, в лесу много разных звуков, особенно в ветренную погоду, но воя среди них не было. Обошла неторопливым шагом посёлок по краю, хотя в груди пекло от нехорошего ощущения, а конечности противно подрагивали. Вышла на подмёрзшую просёлочную дорогу, заброшенную по причине окончания полевых работ, и пошла вдоль скошенного пшеничного поля в сторону Кривого озера.

С каждым пройденным шагом крепла уверенность в правильности выбранного направления. Неприятные ощущения в груди и руках стихли, и на смену им пришло принятие. Алёна просто знала, что должна идти и послушно шла, внимательно осматриваясь по сторонам. По всему выходило, что волки выли в Тёмном лесу, больше им неоткуда было взяться, но расстояние от дома Алёны до леса приличное, неужели они так громко выли?

— Мистика, — пробормотала Алёна, выходя на пологий берег.

Прошла по промёрзшему песку к самой воде, заложила руки в карманы куртки и несколько минут просто стояла, разглядывая выбеленный первыми морозами камыш и открытую воду за ним. В одном месте сухие стебли стояли прямо в воде и Алёне показалось, что там, в самой гуще болотной травы, что-то есть.

Любопытство толкнуло подойти ближе. Синяя тряпка? Забытая рыбаками с лета рубашка? Алёна приподнялась на цыпочках и вытянула шею, чтобы лучше разглядеть непонятный предмет. Ближе уже не подойти, если только в воду залезть. Внезапно "тряпка" шевельнулась и издала еле слышный стон.

— Боже мой! — Алёна подпрыгнула и схватилась за сердце, но сразу же полезла в холодную воду, кто бы там ни был, он нуждался в срочной помощи.

Раздвинув хрусткие стебли, Алёна вскрикнула и, не обращая внимания на заливающуюся в ботинки ледяную воду, бросилась к лежащему на спине мальчику лет 4–5 на вид. Ребёнок был без сознания, тёмные мокрые волосы закрывали синеватое личико, одежда на теле разорвана и сквозь лохмотья на маленьком тельце виднелись ссадины и царапины.

Алёна схватила вновь застонавшего мальчишку на руки и с трудом вынесла его на берег. Опустила на минутку, мгновенно сдёрнула с себя тёплую куртку, оставшись в свитере, и замотала мальца в верхнюю одежду. Опять подняла на руки еле живое тело и быстро, как только могла, понесла в сторону посёлка по пустой дороге. Несла и говорила:

— Держись, малой, скоро согреешься. Слышишь?! Держись!!!

Мальчик приоткрыл зелёные, в тёмно-песочную крапинку, глаза, посмотрел на Алёну и чуть слышно прошептал:

— Помоги…

Его взгляд затуманился, веки потяжелели и голова бессильно откинулась назад. Алёна прибавила ходу и, задыхаясь, уже почти бежала. А с неба, одна за другой, посыпались первые в этом году снежинки.

***

Удивительно, но по дороге до самого дома Алёна никого не встретила. Где же постоянно попадающиеся на глаза Димка или Павел? Да хоть бы кто из мужиков вышел на улицу, любой сгодится помочь мальчонку донести. Но нет же, посёлок будто вымер в это ненастное холодное утро.

К дому Алёна подходила уже на последнем издыхании, еле переставляя трясущиеся ноги. Сил совсем не осталось и только мертвенная бледность на лице ребёнка и синева возле бескровных губ заставляла двигаться дальше.

Сгрузив ценную ношу на крыльцо, Алёна подмёрзшими на ветру пальцами неловко открыла навесной замок, заскочила в сени и распахнула дверь в дом. Вернулась за ребёнком и кое-как, боком протиснулась сначала в сени, а потом и в большую комнату. Осторожно уложила мальчика на кровать во второй спаленке и бросилась закрывать двери. По пути выхватила глазами телефон, лежащий на столе, и вспомнила, что он очень некстати разрядился. Нужно позвонить в скорую и, возможно, в полицию, но это всё потом, сейчас главное согреть мальчонку.

— Господи, да что же это… — Расплакалась от жалости к несчастному, но тут же взяла себя в руки и аккуратно стянула мокрые тонкие брючки и бельё. Синюю пижамную рубашку пришлось разрезать, чтобы лишний раз не тревожить временами постанывающего мальчика.

Сняла мокрую одежду, укрыла найдёныша тёплым одеялом и бросилась топить печь. Как только сухие поленья начали весело потрескивать, Алёна вскипятила чайник, кинула в старый пузатый, ещё бабушкин, заварник по горсти ромашки, чабреца и липы, и залила крутым кипятком. Накрыла чайник сверху махровым полотенцем и, пока чай настаивался, приготовила слабый отвар из сухого тысячелистника. Подождала, чтобы чуть остыл, перелила в небольшую мисочку и подошла к своему нежданному пациенту. Нужно обмыть раны и отвар тысячелистника для этого подойдёт отлично — и продезинфицирует и успокоит расцарапанную кожу.

Мальчик уже немного согрелся, но его всё равно трясло от холода, несмотря на подоткнутое одеяло. Трогать притихшего ребёнка было жалко, но его следовало срочно напоить горячим противопростудным питьём.

— Малыш, ты меня слышишь? Эй.. — Алёна легонько похлопала по плечику и мальчик вскинулся на кровати, испуганно распахнув глаза.

— Нет, нет, не убивайте! Папа!

— Тссс. — Алёна перехватила перепуганного ребёнка, завернула в одеяло и усадила к себе на колени. — Тише, маленький, тебе ничего не угрожает.

— Папа! Папа! Не убивайте! — разрыдался явно бредящий мальчонка и забился в Алёниных объятиях.

Пришлось его прижать к себе крепче и баюкать, как младенца, напевая простенькие колыбельные мотивы, известные каждой матери. Мальчик всё не успокаивался и Алёна пожалела, что не вызвала скорую сразу. Судя по состоянию ребёнка и его словам, случилось нечто страшное.

— Маленький мой, ну успокойся. — шептала на ушко и гладила ладонью по спутавшимся влажным волосикам. — Ты в безопасности, не бойся. Здесь только ты и я, двери заперты, никто не войдёт. Ты согрелся? Хочешь тёплого чаю? Давай попьём, а? Я вот очень хочу горячего чаю попить, с мёдом. Давай?

Так Алёна приговаривала и поглаживала мальчика, пока он не затих и не согласился выпить травяной настой. Алёна удобно усадила его, подложив подушку под поясницу и напоила с ложки ароматным чаем. Держать кружку в руках ребёнок не мог, худенькое тело то и дело сотрясала крупная дрожь.