Киваю. Она прижимает девочку крепче.

– И я не знаю, где Агния окажется после этого. Будет ли она заботиться о ней. А здесь всё-таки охрана. И здесь он, – киваю я на стену, за которой лежит Ворон. – Надеюсь, она не пойдёт в разнос, если хоть один из двух представляет для неё ценность.

В окно вижу, как ворота открывают, и заезжает тачка Игоря.

– Приехал…

Присматриваюсь к дочке.

– Она не похожа на… отца. На меня похожа.

– Это нормально! Ты – дядя. К тому же, похожа. Я видела детские фото Артура. Он был рыжий, и у него были веснушки.

– Окей, встречайте деда, я пойду, почитаю ещё, – взмахиваю книгой по славянской мифологии. – Может, чего-нибудь пойму…

На территории больнички три постройки. Сам коттедж. Небольшой кирпичный блок для охраны. И несколько в стороне сауна с открытой оранжереей на крыше. Там – два вооружённых охранника. Развалившись в ротанговых креслах, они смеются. Слышу обрывки скабрезных баек. Смотрю наверх. Надо бы рявкнуть на них, чтобы не расслаблялись. Но взгляд отвлекает кружащая в небе воронья стая. Высоко… Но карканье слышно. Не один я смотрю на эту стаю. Встречаемся глазами с Филином. Вижу, как тяжело он сглатывает. Поднимаюсь на пару ступенек и присаживаюсь. Открываю книгу в случайном месте.

«Кащей не имеет отношения к смерти как таковой. Он – повелитель царства мёртвых. Смертью же заведует его супруга – Мара… Иначе – Ма-Ар-Ра».

Та-а-ак… Ты у нас замужем?! Интересное кино!

«Не стоит считать Мару исключительно тёмным божеством. Она двулика. Даже её имя „Ма-Ар-Ра“ переводится как „Ма“ – мать, женщина, женская изменчивая природа, „Ар“ – родящая, плодородная, несущая дары, а „Ра“ означает: видящая суть вещей…»

Ветер листает страницы. Прижимаю ладонью.

«…Интерес представляет такой персонаж, как Баба Яга, или более ранняя версия – Ягиня. Расхожий сюжет сказок, где Баба Яга жарит сиротку в печи для того, чтобы съесть, отражает сакральный ритуал „прожаривания“ живы с плохой судьбой в священной Пещь Ра (ритуальная пещера, находящаяся по преданиям в районе горного Алтая). Или упрощённый ритуал, основанный на мытье в печи, как было принято у славян. Великая Ягиня-матушка собирала по деревням сирых да убогих деток, чтобы очистить их от плохой судьбы и принести в жертву богам через омовение в Пещь Ра, чтобы те дали им другой судьбы, судьбы их жрецов. Пещь – пещера, Ра – открытие видения знаков богов…»

– Интересно?

Со спины. Сзади на лестнице. Чуть выше меня. Я вздрагиваю от неожиданности и испуга. Застываю, не оборачиваясь.

Мара!

– Давно ты здесь?

– Час может…

– Как ты зашла?

– Зашла и зашла… Это неважно.

– Поговорим, Мара?

Ощущение её присутствия так близко оглушает. Но опасности не чувствую. Только тоску глубоко внутри.

Мара вздыхает.

– Ты знаешь, почему во всех сказках Иван-царевич и Иван-дурак – это один и тот же персонаж?

– Догадываюсь. Но у меня не было выбора.

– Возможно.

– Его не было. Ты использовала меня и бросила её.

– Я всего лишь вернула всех на исходную позицию. И дала шанс попробовать разыграть эту партию более совершенно.

– Это всё слова. А пули реальны. Я – реален. Гала – реальна. Агния – реальна. Если выяснится, что она – подлог… Ты нужна нам.

– Ворона нашёл ты?

– Я.

– Дурак дураком, а умный, – слышу я её беззлобную усмешку.

– Он умрёт, Мара, если ты не пойдёшь на уступки.

– Я пойду.

– Вот так, да? На свою дочь ты забила, а из-за какого-то мужика…

– Дочь – не моя. Твоя. Да и Ягиня сама способна выкрутиться.

– А мужик, значит, твой?

– Ну…

– Мне по*еру на этого Ворона. У нас к тебе предложение. У меня…

– Слушаю.

– Выходи за меня. Заботься об Агнии. Сотрудничай с Игорем. Совсем немного. И никто не пострадает.

– Никто не пострадает? – тихо смеётся она. – Вот опять – дурак.

– Да или нет?

– Я замужем…

– Покажи паспорт.

– Не в этом смысле! – фыркает она.

– А за меня выйдешь в этом.

– То, что ты просишь от меня – невозможно.

– Не хочу ничего слышать, Мара. Согласись – и всё.

– Я не могу долго находиться здесь.

– Почему?

– Мне нужен Гаал.

– Но твой же разрушен.

– Гаал Ворона цел…

– Карелия?

– Да. Это не совсем спасает. Только частично. И всё же там я остаюсь собой.

– А здесь?

– Здесь… Посмотри на Ворона.

– Твой мозг умрёт?!

– Да. Но не сразу. Процесс будет долгим. Сначала я забуду, кто я есть, и останусь просто женщиной. Дальше – хуже.

– Сколько времени это займёт?

– Ворон покинул Гаал, когда ему было двадцать четыре. Через месяц он уже не мог вспомнить, зачем ему туда возвращаться. Через два – не помнил, что такое Гаал. Но в запредельную кому впал только два года назад. Модераторы его обнаружили…

– Почему ты не отвезла его туда?

– Ммм… Не сочла нужным. Мне было необходимо временно выключить его из игры.

– Потрясающая преданность между супругами! – фыркаю я. – Почему он покинул свой Гаал?

– Он создавал мой! Мне исполнилось тринадцать, и я уже вспомнила, кто я есть. Не создай он мне Гаал, меня бы очень быстро вычислили и заблокировали.

Путём простых вычислений определяю её возраст.

– Двадцать семь тебе?

– Телу – да.

– Его мозг ожил.

– Я вижу, да… – смотрит она на вороньё в небе.

– Что это значит?

– Значит, что всем живам придётся нелегко в ближайшее время.

– Почему? Я читал, что он не имеет отношения к смерти. Это же про него было?

– Про него… К смерти – не имеет. Но он продуцирует вокруг себя пространство с другими характеристиками. Оно не когерентно Яви. В периметре будет постоянный излом. Этот излом будет выдавать мощные помехи. Модераторы начнут делать тотальные зачистки. И в них будут попадать все, кто окажется рядом. Отдайте его мне…

– Нет, Мара. Не прокатит. Ты сказала, что пойдёшь на уступки. И я хочу, чтобы ты сделала это.

Совершенно неожиданно она вдруг обнимает меня сзади, прижимаясь губами к затылку.