Нельзя ли ему дать работу полегче?

— По-вашему, клеить конверты — это тяжелая работа?

— Но он говорит, что ночью копает еще какой-то тоннель.

■

В царской армии брожение. Царь обходит строй. Подходит к пехотинцу:

— Знаешь, кто я такой?

— Так точно! Вы наш царь-батюшка!

— А мог бы меня убить?

— Никак нет.

Царь подходит к артиллеристу:

— Знаешь, кто перед тобой?

— Так точно, ваше императорское величество!

— А мог бы меня убить?

— Ни за что на свете!

Подходит к еврею-барабанщику:

— Знаешь меня?

— Кто вас не знает? Вы царь.

— Мог бы меня убить?

— Из чего? Из барабана?

■

После свадьбы жена говорит мужу:

— Изя, скоро у нас будет трое детей!

— Откуда ты знаешь?

— А они сейчас живут у моей мамочки...

■

Русская бабка проходит мимо еврейского кладбища. Смотрит через ограду на заботливо ухоженные могилы и с завистью говорит:

— Эх, живут же евреи!

■

К портному еврею пришел заказчик и просит пошить ему брюки.

— Хорошо, — говорит портной, — я сделаю.

— А когда будет готово?

— Через две недели.

— Две недели? Господь Бог за неделю создал целый мир!

— Да, но вы посмотрите на этот мир и посмотрите на мои брюки!

■

Еврей в кафе:

— Дайте мне, пожалуйста, эту рыбу.

— Извините, но это ветчина.

— Я же не спрашиваю, как эта рыба называется!

■

Умирающая еврейка просит мужа:

— Моня, пообещай, что выполнишь мое последнее желание.

— Хорошо, дорогая, а какое?

— Я хочу, чтобы на моих похоронах ты шел рядом с моей мамой и держал ее под РУку.

— Да. дорогая, конечно... Но никакого удовольствия от похорон я уже не получу.

■

Арестовали старого еврея. Под конвоем ведут его в милицию. Навстречу ему еврей-приятель:

— Абрам, куда ты идешь?

— Что, не видишь? На охоту.

— А где ружье?

— Что не видишь? Сзади несут.

■

Хаймович давно должен Рабиновичу и не отдает. А Рабинович стесняется напоминать и начинает издалека:

— Хаймович, как вам эта погода? Холодно?

— Да, просто мороз.

— А помните, какая была жара, когда я вам одолжил деньги?..

■

— Сара, сколько нашему Изе лет?

— Четырнадцать.

— Значит, аборт уже поздно делать...

■

— Хаим, вы смотрели по телевизору заседание Думы?

— Смотрел.

— И вы слышали, что говорят депутаты?

— А что, их надо еще слушать?

■

Антисемит приехал в Одессу. На пляже подошел к воде и осторожно окунает ногу. Потом как вскрикнет от холода:

— У-у-у! Жиды проклятые!

■

В коридоре учреждения встречаются кадровик и Гитман.

— Гитман, а что это ты сегодня такой радостный?

— Мне разрешили выехать в Израиль!

— Ты не очень-то радуйся! На тебя анонимка пришла, что ты русский.

■

— Доктор, вы можете сделать так, чтобы мой член работал, как автомат?

— Как автомат — не могу. Могу — как полуавтомат.

— Как это?

— Поднимать его будете вы, а опускаться он будет сам.

■

Хаим говорит Абраму:

— У Рабиновича сгорела дача. Ну, казалось бы, какое мне дело? А все равно приятно.

■

— Можно ли построить коммунизм в Израиле?

— Зачем такой маленькой стране такое большое счастье?

■

Идут два еврея. Им навстречу компания навеселе, один еврей толкает другого:

— Янкель, давай говорить про что-нибудь русское, православное.

— Хаим, ты уже говел?

— Нет еще.

— Пойдем говнем.

■

Рабинович просит визу в США.

В ОВИРе спрашивают:

— А зачем вам туда?

— У меня там дядя. Он глуховат и не может работать, а я бы ему помог.

— Так пусть приезжает сюда.

— Вы неправильно меня поняли. Я сказал: глуховат, а не глуповат.

■

Моня стоит перед призывной комиссией и заявляет, что хочет служить в военно-морском флоте. Председатель комиссии спрашивает:

— А плавать вы умеете?

— Плавать? А разве у вас нет кораблей?

■

Хаим приходит домой и видит, что его жена сидит обнаженная перед зеркалом.

— Фира, ты что, рехнулась? Что ты на себя смотришь?

— А мне сегодня сказал врач, что у меня грудь 25-летней девушки.

— Да? А про твою пятидесятилетнюю задницу он ничего не говорил?

— Ничего. Мы про тебя слова не сказали.

■

На пляже:

— Сема, пойдем искупаемся!

— Зачем? Плавать я не умею, а писать еше не хочу.

■

Ксендз и раввин едут в одном купе. Закусывают. Ксендз говорит:

— Может, все-таки попробуете кусочек ветчинки?

— Спасибо, непременно попробую. На вашей свадьбе.

■

Два еврея на пляже.

— Ну и пузо, дружочек, ты отрастил!

— Вот все говорят, пузо, пузо! А разве это пузо?

— А что же это?

— Это комок нервов!

■

Умирает старый еврей. Родственники стоят возле постели. Он говорит:

— Родные мои, я хочу сделать завещание. Берите бумагу и пишите:

Сонечке, моей жене, которая со мной столько мучилась, — двадцать тысяч рублей. Семику, моему младшенькому, у него еще вся жизнь впереди — пятнадцать тысяч. Фанечке, моей дорогой дочурке...

— Папа, что же вы замолчали?

— Я думаю.

— Что вы думаете?

— Я думаю, где мне взять такую кучу денег.

■

— Рассказать вам анекдот периода рыночной экономики?

— Рассказать.

— Давайте десять рублей.

■

В тюремной камере:

— Рабинович, вы женаты?

— Нет, я предпочитаю свободу.

■

Еврей-грабитель:

— Ради Бога, извините, вы не видели здесь где-нибудь милиционера?

— Нет, не видел.

— Спасибо. Тогда снимайте пальто.

12 

Когда мы были молодыми, все эстрадные артисты Москвы работали в организации, которая называлась «Мосэстрада». Был там один артист — негр Вейланд Род. Он выступал с лекциями о тяжелой и бесправной доле негров в Америке. В те годы это было прибыльным делом. Но в «Мосэстра-де» выплачивали зарплату иногда с задержками.

И вот однажды, когда зарплату задержали, приходит этот темный лектор к главному бухгалтеру по фамилии Рабинович и говорит:

— Заплатите мои деньги! Или у вас тоже притесняют негров?

А Рабинович отвечает:

— Сколько вы должны полудить?

— Пять тысяч.

— А я получаю двести рублей, так кто из нас двоих — негр?

■

Пришла к раввину супружеская пара:

— Скажите, ребе, мы хотим развестись, но у